Статьи в выпуске: 9
Ставится проблема сравнительного изучения социализации в коммеморативном поле семьи и государства на примере поколений иммигрантов и внутренних мигрантов. Констатируется параллельное существование дискурсов семейной и официальной исторической памяти. На основании широкого круга источников выявляются общие элементы в семейной социализации молодых поколений и в интеграции государством «пришлых». Объединяющим механизмом выступает известный антропологам и философам дарообмен. Доказывается, что он является важной составляющей мировоззрения иммигрантов и внутренних мигрантов разных поколений, а также официальных государственных нарративов о прошлом. Предлагается гипотеза о том, что полная интеграция заключается в формировании готовности включиться в многовековой обмен между данной семьей и государством. Символический обмен, как в случае социализации посредством семейной памяти, должен быть выгоден семье, а не государству с идеей жертвенности во имя него. Таким образом, по мнению авторов, возможно преодолеть символические границы, которые являются препятствием для интеграции разных поколений иммигрантов и внутренних мигрантов в общероссийское коммеморативное пространство.
Их называют «поколением X», их детство и юность пришлись на 1980-е гг., они имели свой доступ к советской реальности, находясь, как правило, в лоне семьи. Вчитываясь в тексты газет, анализируя содержание телепроектов постсоветского времени, автор пытается ответить на вопрос, соответствуют ли эти интерпретации и трансляции образов Советского Союза собственным впечатлениям представителей «поколения X», для чего привлекаются идеи А. Ассман, М. Хирш, Г. Хармана, А. Юрчака, а также интервью акторов разных поколений. Делается вывод о том, что сегодня под влиянием медиа у в свое время юных свидетелей СССР формируется особое - раздвоенное - восприятие советского прошлого.
В статье исследуется проблема приватности в интернет-коммуникации в контексте парадокса конфиденциальности. Цель статьи - показать видение проблемы не только в рамках социально-теоретического подхода, но и с позиции философской антропологии и теории коммуникации. Осуществлен анализ актуальных исследований по проблеме парадокса конфиденциальности и выявлены основные проблемы, привлекающие внимание специалистов. Отмечается, что трансформации границы приватного происходят в эпоху телевидения, когда складываются практики избыточной откровенности в обсуждении исключительно личных тем. Вместе с тем открытость в сфере приватного не исключает тревоги по поводу возможных последствий такой свободы. Показано, каким образом феномен самораскрытия, как неотъемлемый элемент общения, приобретает в сетевой коммуникации новые формы. Если в устном общении откровенно высказанная личная информация, как правило, ненадолго запоминается, то в Интернете приватное всегда в памяти Сети.
В статье рассматривается политика Русской православной церкви (РПЦ), направленная на включение элементов конфессиональной истории в светские учебно-методические нарративы. По мере стандартизации содержания курса истории России в школе, а затем и установления нормативных требований к результатам освоения общеобязательного курса истории России в вузах значимость этих каналов формирования коллективной памяти серьезно возросла. Проведенный анализ выявил три основные стратегии РПЦ по оказанию влияния на содержание данных курсов: акцентирование внимания на эпизодах участия церковных иерархов в переломных событиях, изменивших ход истории российской государственности, поэтапное расширение круга упоминаемых персоналий, связанных с историей Церкви, и, наконец, апелляция к цивилизационному подходу, акцентирующему внимание на ценностных основаниях политической истории, что дает РПЦ символическое преимущество как «государствообразующей» конфессии.
В статье рассматривается проблема репрезентации образов И. В. Сталина и сталинской эпохи в официальном государственном и православном дискурсах, проводится их сравнение, оценка степени взаимовлияния друг на друга, выявляются основные точки «напряженности» в этих нарративах. В условиях общей актуализации мемориальной повестки и по-прежнему высокого символического капитала событий, связанных с этим периодом, для большей части российского общества, включения их в формируемую гражданскую религию важно обратить внимание на возможные риски сосуществования этих двух нарративов. Делается вывод, что потенциальная конфликтность этих политик памяти связана прежде всего с противоречиями «постсоветских» и «несоветских» дискурсов. В заключение предлагаются концептуальные установки для государственной политики памяти, которые могли бы нивелировать выявленные риски.
Автором предпринята попытка эксплицировать изменения исторического контекста управленческой деятельности. Философия истории служит основанием, формирующим смыслополагание и целеполагание управленчества. Прогрессистские схемы отчетливо проявлялись в управлении в XIX-XX вв., однако в XXI в. прогресс перестал быть господствующей философией исторического времени. На смену ей приходят иные версии темпоральности, образуя тем самым новые проблемы для управленческих теорий и практик. Автор нацелен на выявление условий изменений исторических форм темпоральности как оснований целеполагания управления, на проблематизацию смысла и форм управлений в контексте контингетности. В тексте прослеживается трансформация управленческих форм, вызванная изменением контекстов исторической темпоральности. Отмечено, что потеря стратегического видения будущего в управленческой деятельности изменяет как практики управления, так и задачи, которые предъявляются управлению. Вместе с тем управленческие формы знания (модернистские науки), ранее господствовавшие в рамках прогрессистских схем истории, в контексте контингентной темпоральности показывают свою непригодность. Распространение контингетности как исторической схемы восприятия исторического времени образует проблематику смысла управления; горизонт будущего, служивший ранее ориентиром в управленчестве и мотивирующий на качественные изменения социального порядка через управленческие воздействия (планирование), исчезает. Основная задача философии управления, таким образом, состоит в том, чтобы сформировать ответы на те вызовы, которые бросает ей новая версия философии истории.
Статья описывает изменения в городском пространстве столицы Чеченской Республики в 2000-2022 гг. Рассматриваемый период включает активную фазу вооруженных действий второй чеченской войны, или контртеррористической операции на Северном Кавказе (завершилась 16 апреля 2009 г.), ставшей продолжением первой чеченской войны 1994-1996 гг. Однако политика переименования и десоветизации городского пространства Грозного началась задолго до 2009 г. Эти процессы привели к поэтапной национализации городской памяти, в которой стали заметны две параллельные линии памятования. Выявлено, что происходит подмена трагического и «неудобного» прошлого, связанного с периодом Великой Отечественной войны, - депортация чеченцев и ингушей в форме операции «Чечевица» в феврале 1944 г. Руководство Чеченской Республики стремится сконструировать и сохранить в мемориальном ландшафте Грозного только те объекты, которые указывают на исключительно положительную роль чеченцев в достижении Победы в 1945 г. Память о вооруженных действиях 1994-1996 и 1999-2009 гг. практически полностью нивелирована изменениями в городской топонимике. В том числе это подтверждает протестированная гипотеза авторов о существовании памяти «для своих» и памяти «для приезжих» во время экскурсии по Грозному.
В статье рассматриваются конфликты между мнемоническими акторами вокруг коммеморативного проекта Ковалевского леса как места увековечения памяти жертв красного террора 1920-х гг. Опираясь на идеи О. Двейера и Д. Альдермана об изучении мемориальных объектов, анализируются столкновения между акторами по поводу степени их вовлеченности в формирование проекта и включаемых в него фигур. Автор приходит к выводам о том, что мнемонические акторы, заинтересованные в преодолении забвения красного террора, стремились создать в Ковалевском лесу мифологизированную версию прошлого для посетителей, для которых память о репрессиях, терроре и его жертвах вынесена за черту города. В процессе развития проекта Ковалевский лес становится гибким пространством, в котором выделяется место для многих мифов. Для успешной реализации проекта акторы были готовы выстраивать свои отношения как взаимно принимающие и соглашались с включением в него многих нарративов.
В статье рассмотрены основные исторические нарративы и практики, складывающиеся вокруг инфраструктуры памяти г. Петрозаводска. Отталкиваясь от акторно-ориентированного подхода к исследованию политики памяти, мы показываем разнообразие мнемонических акторов и выбираемых ими стратегий коммеморации исторических деятелей и событий. Исследование показало, что в мемориальном облике Петрозаводска наблюдается расширение актуального прошлого, связанного как с процессами формирования общенациональной идентичности, так и с коммодизацией прошлого, то есть с использованием истории как привлекательного для туристов товара. Отсутствие единой стратегии мемориальной политики не позволяет в полной мере выстроить единый исторический нарратив, связывающий если не все, то большинство мемориалов. В то же время все акторы политики памяти стремятся формировать представление о городе как о важной части российской истории, а формируемые ими нарративы направлены на преодоление провинциального положения города.