Статьи в выпуске: 9
В статье рассматриваются основные течения латиноамериканских левых, причины «левого дрейфа» начала XXI века, особенности и последствия новой «розовой волны». Автор отмечает, что, несмотря на радикальные лозунги, новые левые ближе к левоцентристам, проповедующим идеи социал-демократии. В целом, в отличие от классических марксистов, они не предлагают модели альтернативного общества. В экономической сфере отдается приоритет не экономическому росту, а развитию науки, инновационных технологий и цифровизации, а социальная сфера основывается на решении острых проблем и большей справедливости. Новое поколение левых выступает за неукоснительное соблюдение демократических принципов, большое место в их программах занимает также экологическая составляющая, приоритетное внимание уделяется борьбе против дискриминации различных категорий граждан, социальной инклюзии и гендерным проблемам. Внешняя политика базируется на многовекторности и взаимовыгодных отношениях со всеми государствами.
Имидж - важное понятие не только для частных лиц, но и для государств, которым присуще стремление создать благоприятный образ во взаимоотношениях с другими странами, международными организациями и международным сообществом в целом. В современном мире, где все больше средств и возможностей для взаимодействия и общения, государства разрабатывают и проводят планомерную государственную политику, направленную на дальнейшее укрепление своего международного имиджа. Политики Турецкой Республики активно проводят имиджевую политику на Ближнем Востоке, в Африке, Центральной Азии, на Кавказе и Балканах, а также в отдаленных регионах, таких как Латинская Америка, чтобы улучшить положительный имидж Турции с помощью аргументов, подкрепленных исламской идентичностью, турецким национализмом и претензиями на имперское наследие. С начала XXI в. Турция уделяет большое внимание формированию своего позитивного образа в разных регионах мира. Данное исследование посвящено политике Турции в области собственного имиджа в Латинской Америке.
В статье предлагается история концепций “Глобальный Юг” и “Кооперации Юг-Юг” и высказывается предположение, что они постепенно отходят от критических смыслов и обещаний трансформации мировой системы и международной арены. Будучи модным понятием в международных дебатах и имея неопределенное географическое/геополитическое происхождение, “Глобальный Юг” ассоциируется или делит пространство с другими, еще более расплывчатыми идеями, такими как “развивающиеся страны” и “страны с формирующимся рынком”. Для краткой истории этого понятия будет интересно проследить, как на протяжении всей глобальной истории (с момента ее возникновения) идеи, которые служили для названия примерно того же географического пространства, которое сегодня соответствует Глобальному Югу. В статье отстаивается тезис о том, что среди всех уже разработанных альтернатив понятия “центр/периферия” и “зависимость” обладают наибольшим критическим и эмансипационным
Данная статья представляет собой анализ в области интеллектуальной истории, основная цель которого пролить свет на почти одновременное зарождение теории зависимости в Латинской Америке и мир-системного анализа в США со второй половины 1960-х гг. В ней подробно и приведением доказательств рассматриваются причины, по которым мир-системная перспектива (до того, как ее окрестили таковой) не является просто американской копией теории зависимости. Предлагается анализ «формальных» аспектов основных работ по теории зависимости - «Зависимость и развитие в Латинской Америке» (1969) Фернандо Энрике Кардозу и Энцо Фалетто, «Диалектика зависимости» (1973) Руя Мауро Марини и «Латиноамериканский зависимый капитализм» (1974) Вании Бамбирры - скрозь теоретико-методологическую и эпистемологическую призму работы «Сравнительное изучение национальных обществ», опубликованной в 1967 г. Теренсом К. Хопкинсом и Иммануилом Валлерстайном по случаю 6-го Всемирного социологического конгресса, состоявшегося в 1966 г. в Эвиане (Франция). Не являясь полностью антагонистическими, два этих подхода рассматриваются на основе их методологических и эпистемологических позиций, их сравнение до сих пор не предлагалось, не выделяя общее и различное в подходах.
20-30-е гг. ХХ в. вошли в историю как «время фашизма», что вполне справедливо в применении к европейским странам. Уникальным для стран «Юга» явлением было появление массового фашистского движения в Бразилии - интегрализма, который предложил новую модель государственности и экономической системы, опиравшейся на общие для всех фашистских движений национализм, авторитаризм, корпоративизм. Между тем, это движение имело ряд ярких отличий от его европейских собратьев: мультикультурализм, не этнический и не расовый национализм, антиимпериализм. Интегрализм стал первым в Бразилии подлинно массовым общенациональным политическим движением в ее истории, главным отличием которой была регионализация политики и разобщенность элиты различных провинций страны, представляя тем самым модель интеграции и общенациональной модернизации страны. В данной статье анализируются идейно-политические и программные основы интегрализма, его политические устремления и практики.
VII всемирный конгресс Коминтерна, состоявшийся в 1935 г., привёл к резкому изменению тактики и стратегии международного коммунистического движения, к переходу от радикальной тактики «класс против класса» к формированию широких единых антифашистских фронтов. В период 1935-1939 гг. политика «народных фронтов», заключавшаяся в построении политических союзов между левыми партиями и организациями для борьбы с правыми, реализовывалась во многих странах. В Латинской Америке, в которой эта тактика стала применяться ещё до VII конгресса Коминтерна, «народные фронты» получили широкое распространение, сыграв порой заметную роль в истории своих стран. В историографии подробно освещены истории организации альянсов в Бразилии, Чили, Мексике, на Кубе и др. Однако, история организации «народного фронта» в Перу освещена меньше, хотя этот сюжет интересен тем, что во многом отражает те проблемы, которые вставали перед секциями всемирной компартии. Попытка сформировать «народный фронт» в Перу в 1934-1936 г. в первую очередь на основе создания альянса между Коммунистической партией Перу (КПП) и Американским народно-революционным альянсом (АПРА) для участия в выборах 1936 г. оказалась провальной. Причин для этого было несколько: от личной неприязни лидера АПРА В. Р. Айя де ла Торре к лидеру КПП Э. Равинесу до той политики, которую реализовывала КПП согласно директивам Коминтерна в период тактики «класс против класса» в 1930-1933 гг.
В настоящей статье рассматриваются основные подходы и оценки, которые давались в отечественной и зарубежной научной литературе Красному спортивному Интернационалу (Спортинтерн, КСИ). Автор показывает контекст упоминания организации в научной литературе, выявляет дискуссионные вопросы ее истории. В статье анализируется источниковая база существующих работ по истории Спортинтерна в контексте архивной революции 1990-х гг. и документов фонда Спортинтерна в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ). Автор показывает отличия отечественных и зарубежных подходов к истории Спортинтерна, отличия в оценках его деятельности. Автор прослеживает, как менялось восприятие КСИ в советской и отечественной историографии, отмечают особенности взглядов отдельных авторов на факторы создания Спортинтерна, цели и задачи его деятельности, роль отдельных исторических персонажей в деятельности Спортивного интернационала. Особое внимание уделяется вопросу об инициаторе создания Спортинтерна и роли Н. И. Подвойского в формировании и развитии организации. Отдельное внимание уделено деятельности КСИ в Латинской Америке и латиноамериканской историографии работы Спортинтерна в отдельных странах региона.
Статья посвящена малоизвестному и малоизученному эпизоду из истории Мексиканской революции 1910-1917 гг. - провозглашению анархистскими партизанами коммунизма в штате Коауила в 1912 г. Краткая, но яркая история герильи, организованной магонистами из Мексиканской либеральной партии (PLM) в один из ключевых моментов революции рассматривается в контексте общей роли анархистского течения на различных этапах революции в Мексике, эволюции его идеологии, стратегии и тактики. Предпринята попытка оценить значение рассматриваемых событий для развития анархистского движения в мире. PLM во главе с братьями Рикардо и Энрике Флорес Магонами была в 1906-1908 гг. первой политической силой, которая начала повстанческое движение против диктатуры Порфирио Диаса, а в 1910-1911 г. внесла заметный вклад в свержение режима. Однако после этого руководство Мексиканской либеральной партии официально перешло на позиции анархизма, и ее сторонники попытались организовать партизанское движение с целью совершения социальной революции в Мексике. Хотя повстанческие отряды PLM в 1912 г. были разгромлены превосходящими правительственными силами, а многие их участники погибли, провозглашение группой партизан 9 февраля 1912 г. анархистского коммунизма в мексиканском штате Коауила, одном из традиционных районов влияния магонистов, стало первым актом такого рода в истории мирового анархистского движения и послужило примером для анархистов в других странах.
Статья представляет исследование роли Кубы и ее влияния на каталонское национальное движение в конце XIX - начале XX вв. Были проанализированы сложные социально-политические процессы, формирование идентичности и развитие сепаратистских идей в контексте каталонско-кубинских взаимосвязей. Каталония поддерживала испанское правительство и кастильский национализм, пока он удерживал колонии, проводил протекционистскую политику и действовал в интересах каталонского капитала. Катастрофа 1898 г. оказала значительное влияние на каталонский национализм, спровоцировав развитие идеи о независимости региона и его стремление к большей автономии. Особое внимание уделено роли каталонских эмигрантов на Кубе, их влиянию на формирование сепаратистских организаций и финансовую поддержку движения за независимость. Исследование также отмечает значимость культурных обменов между Каталонией и Кубой в сохранении каталонской идентичности. Так же подчеркивается ключевая роль каталонских эмигрантов в развитии каталонского национализма и борьбе за автономию, а также их вклад в создание Статута Каталонии 1932 г.