В статье рассматривается история и сущность понятия «Новое время». Отмечается, что логично сохранять первоначальный смысл этого термина, сложившегося в Западной Европе в эпоху Ренессанса и обозначавшего период начиная с XV в. В то же время обращается внимание на ущербность подхода, сдвигающего границы Нового времени на более поздние сроки в истории других государств и приравнивающего данный рубеж к вестернизации. При этом игнорируется как цивилизационная специфика, так и глобальный характер исторических изменений, наступивших в XV в. Также автор отмечает, что в русской философско-богословской мысли мировое «Новое время» хронологически совпадает с историей Третьего Рима — России как православной «мировой империи», преемницы средневековой Византии.
В статье исследуется феномен неравнородных (морганатических) браков в династии Романовых, рассматриваемый как форма социальной девиации, которая, несмотря на свое юридическое признание, противоречила устоявшимся династическим традициям Российской империи. Актуальность работы обусловлена недостаточной изученностью влияния морганатических браков на внутридинастические отношения, политическую стабильность монархии и восприятие императорской семьи в обществе, особенно в контексте кризисных явлений конца XIX — начала XX в. В научной литературе данная проблема преимущественно рассматривалась либо в биографическом ключе, либо с точки зрения правовых аспектов, в то время как комплексный анализ социальных последствий таких союзов оставался вне поля зрения исследователей. Целью статьи является выявление исторических причин возникновения института неравнородного брака в России, определение его значения в династической политике дома Романовых и анализ социальных последствий таких союзов для внутридинастических отношений и общественного восприятия императорской семьи. Методологическая основа исследования включает историко-генеалогический анализ брачных союзов членов императорского дома, сравнительно-правовой метод, позволяющий оценить эволюцию законодательства о неравнородных браках, а также социокультурный подход, который позволяет выявить изменения в восприятии подобных союзов российским обществом. Источниковая база включает законодательные акты Российской империи, дневниковые записи, переписку представителей династии, а также воспоминания современников. Результаты исследования показывают, что в Российской империи институт династического брака был установлен в эпоху Петра I и являлся важным инструментом внешнеполитической стратегии, тогда как неравнородные (морганатические) союзы, появившиеся в XIX в., первоначально воспринимались как исключение, но к концу столетия приобрели массовый характер. Анализируя динамику этих процессов, автор приходит к выводу, что рост числа неравнородных браков в конце XIX— начале XX в. свидетельствует о разложении традиционной модели династического брака, что, в свою очередь, отразило глубокий идеологический и социальный кризис внутри императорской семьи. Выводы исследования позволяют уточнить природу кризисных явлений в Российской империи в преддверии революционных потрясений, дополняя существующие концепции внутриполитического и идеологического упадка. Данные, полученные в ходе анализа, подтверждают гипотезу о том, что неравнородные браки стали маркером изменений в социальной идентичности Романовых, что снижало их легитимность в глазах общества.
Статья представляет собой обзор научных публикаций, посвященных исследованию проектной деятельности в контексте педагогической практики. Актуальность исследования обусловлена растущей потребностью в детальном анализе и систематизации накопленного опыта применения проектного метода в процессе обучения иностранным языкам, что особенно важно в условиях цифровизации образования и глобализации. В работе представлен углубленный экскурс формирования методологии проектного обучения начиная с ее зарождения и заканчивая современными тенденциями развития. Детально рассматривается сущность проектной деятельности, ее теоретические основы и практическое применение в образовательном процессе. Особое внимание уделяется анализу преимуществ групповой работы и проектной методики в сравнении с традиционными подходами к обучению. Автор проводит всесторонний анализ особенностей проектного обучения, выявляет ключевые условия успешной интеграции проектного метода в образовательный процесс, систематизирует этапы подготовки к его внедрению. В статье представлена классификация типологии проектных методов, а также подробно раскрывается трансформационная роль преподавателя в условиях проектного обучения. На основе анализа практического опыта использования метода проектов в образовательной среде демонстрируется его значимость и актуальность в современных условиях. Исследование подкрепляется конкретными примерами успешной реализации проектных технологий на занятиях по иностранному языку. В заключении работы формулируются выводы о существенном педагогическом потенциале проектной деятельности, ее высокой эффективности и перспективности в контексте модернизации образовательного процесса. Доказывается целесообразность интеграции проектного метода с традиционными подходами к обучению для достижения оптимальных образовательных результатов.
Научная проблема работы состоит в определении представлений и установок древних японцев в отношении феномена политической власти. Актуальность работы обусловлена тем, что в рассматриваемый период сформировались установки политической культуры, оказывавшие влияние на политическое сознание японцев на протяжении всей истории страны, в том числе и современной. Цель работы — реконструировать черты политической культуры древней Японии, сформировавшиеся независимо от влияния китайской политической мысли. В рамках исследования отмечается проблема, связанная с неточностями в устоявшейся датировке периодов Дзёмон и Яёй, что значимо в контексте необходимости объяснить причины слабости китайского культурного влияния на население Японских островов вплоть до IV в. н. э. В статье рассматриваются синтоистские установки сакрализации власти императоров, формальное и фактическое место аристократии в политической культуре страны и специфика возникновения национального самосознания в Японии. В результате исследования автор приходит к выводам, что идея обожествления императора берет свое начало в архаичных анимистических верованиях и идее «усмирения богов», а затем развилась как средство выстраивания властной иерархии между кланом Ямато и иными аристократическими кланами. Преимущественно мирный характер объединения японских островов и последовавшая за ним милитаризация в IV в. н. э. позволили создать систему управления, схожую с феодальной системой в Западной Европе раннего Средневековья. Сакрализация фигуры императора способствовала легитимизации власти аристократии, что позволило ей к концу VI в. н. э. консолидировать власть в своих руках. В VI в. н. э. в Японии начинают проявляться первые черты национального самосознания, что проявляется в идее «обожествления страны» и в возникновении системы самоидентификации «свой — чужой» в отношении других народов. Этнокультурный фактор выступал в качестве ключевого для национальной самоидентификации.
Цель статьи — обоснование несостоятельности точек зрения сторонников либеральной и евразийской концепций о том, что государство на Руси сложилось только благодаря восточному воздействию тюркских орд. Отдельные представители научного сообщества считают, что доминирующие кочевые народы уже на заре средневековья стали плотно контактировать со славянскими племенами, расселившимися в среднем течении Днепра и прилегающих к нему землях. Поэтому особое внимание они уделяют монгольскому влиянию, почти на двести пятьдесят лет соединившему Древнюю Русь с улусом Джучи (иначе, с Золотой Ордой). В понимании либеральных аналитиков практически вся отечественная государственность в течение многих веков носила «дикий» восточный характер. Ведь не Русь, а великие ханы Золотой Орды диктовали ей свою непреклонную волю и насаждали свои ценностные идеалы, уведя славянские народы от магистрального пути подлинного европейского прогресса. Евразийцы же придают этому периоду большое прогрессивное значение, повлиявшее на создание Великой России и заложившее основы ее цивилизационной уникальности, к которой сегодняшняя Россия начинает возвращаться. Чтобы убедиться в справедливости или ошибочности данных выводов, надо отталкиваться от принципа взаимосвязи государства и государственности. Поставленная задача решается с помощью методологии междисциплинарного анализа, построенного на гармоничном сочетании исторической и политической наук. Поскольку атрибутом государства как политического института выступает государственность, автор свою доказательную базу выстраивает с опорой на анализ начального этапа российской государственности в ее цивилизационно-политическом измерении, обратившись к событиям второй половины IX–X вв. Это позволяет сделать аргументированный вывод о том, что именно в то время были заложены основы самобытного отечественного государства и государственности, никак не связанные с тюрко-монгольскими этносами.
Статья посвящена исследованию генеалогии древнерусского боярства, а точнее его высшего аристократического слоя в период формирования государственности Руси. В статье отмечается недостаток источников и сложность в изучении этого аспекта, однако подчеркивается важность персональных и родословных исследований для понимания социальной структуры того времени. В статье рассматриваются три ключевые знатные фамилии: предполагаемые потомки Олега Вещего, предположительно являвшиеся одним знатным родом Свенельдичи и Остромировичи, а также генеалогия Малковичей. При этом анализируются летописные данные и делаются выводы о возможных связях между названными родами. Обсуждаются вопросы происхождения, социального статуса и роли этих фамилий в контексте взаимоотношений боярства и княжеской власти. Например, вероятная генеалогическая связь Олега и Ольги, а также ряда знатных лиц последующего периода проявляет соотношение княжеского и боярского статуса на примере ближайшей родни правящей династии. Данные о Свенельдичах и Остромировичах иллюстрируют феномен подъемов и падений среди аристократии, а также влияние персональных биографий на развитие политических отношений. Генеалогия Малковичей служит примером эффективной социализации в аристократические круги через родственные связи с княжеской династией. Статья предоставляет обширный анализ генеалогии боярства X–XI вв. и демонстрирует способы функционирования правящей элиты в эту эпоху. Подчеркивается, что аристократия в основном формировалась на основе родственных связей в княжеской дружине, а также акцентируется внимание на взаимодействии принципов крови и службы в формировании элиты. Делается вывод, что борьба между этими принципами станет характерной для дальнейшего развития русской аристократии. Работа имеет практическую ценность для историков и исследователей, интересующихся генеалогией аристократии, а также для изучения социальных изменений в ранней Руси. Статья может служить основой для дальнейших исследований в области источниковедения и социальной истории, углубляя понимание структуры власти и ее изменений в контексте древнерусского общества.
В статье рассматривается строительство Волго-Донского судоходного канала имени В. И. Ленина. Авторы анализируют противоречие между новой строительной техникой и архитектурной формой, которое было в той или иной мере присуще многим промышленным сооружениям 1940-х и начала 1950-х гг. Архитекторы обратились прежде всего к образцам архитектуры русского классицизма, пытаясь приспособить их к сооружениям современного инженерного комплекса. Архитектура этого сооружения оказалась в эпицентре бурной творческой полемики, развернувшейся в середине 1950-х гг. в связи с борьбой с так называемым украшательством. Сложные гидротехнические сооружения Волго-Донского канала отражают героику исторических событий, связанных с Великой Отечественной войной.
Статья посвящена исследованию экономического развития города Севастополя во второй половине XIX — начале XX в. в разрезе наиболее важных отраслей экономики города. В рамках исследуемого периода авторами было выделено четыре этапа развития города. Первый этап — рецессия (с конца 1850-х до конца 1860-х гг.) — был связан с низким уровнем бюджетного финансирования и военных расходов, неэффективностью разработанных мер государственного стимулирования экономики. Второй этап — активное восстановление и экономический рост (с начала 1870-х до конца 1890-х гг.) — был связан с отменой ограничений на базирование флота в Черном море, со строительством Лозово-Севастопольской железной дороги, превращением Севастополя в самостоятельную территориальную единицу. Третий этап — стагнация — явился следствием закрытия коммерческого порта и революционного движения (с конца 1890-х гг. до 1910 г.). Стагнация проявлялась в низких темпах роста городских доходов, снижении товарооборота по заграничной торговле и медленных темпах реализации крупных проектов. Четвертый этап — оживление экономики города (с 1910 по 1915 г.) — был связан с началом реализации крупных проектов по благоустройству города, таких как: строительство сплавной канализации, гидропатической лечебницы и каботажного порта в Стрелецкой бухте и завершение сооружения водопровода. Делается вывод о достаточно активном, но при этом неравномерном развитии экономики города в связи с влиянием множества разнообразных внутренних и внешних факторов. ф