ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. ИСТОРИЯ

На основе автодокументальных и делопроизводственных источников проанализированы значение и основные функции советских Домов ученых в 1920-1930-е гг., их место в системе государственного поощрения научных работников. Реконструированы перемены в структуре задач, которые государственная научная политика ставила перед этими организациями. Изменение функций Домов ученых влияло на статус их членов: за 20 лет существования эти уникальные в своем роде объединения научных работников превратились в оплот советской витринной дипломатии и форму конструируемой сверху элитарности. Эти организации обеспечивали продуктивный досуг научной элиты, который одновременно приносил видимую (а именно - просветительскую) пользу обществу. Активная готовность участвовать в решении поставленных властью задач вознаграждалась для членов Домов ученых доступом к материальным благам и уникальным культурным мероприятиям. Созданные во многих научных центрах, эти организации становились локусами междисциплинарной профессиональной коммуникации, общения с представителями смежных научных отраслей, дискуссий во время докладов иностранных исследователей и в то же время обеспечивали ряд привилегий, касавшихся сферы досуга. Эффект от сочетания перечисленных и ряда иных функций (в том числе релаксационных, оздоровительных, просветительских и пр.) превратил Дома ученых не только в центры коллективной научной мысли, но и в один из символов элитарности части советских научных работников. По мере расширения функций и роста числа их членов возрастали и риски девальвации членства в этих объединениях. В связи с этим с начала 1930-х гг. стал заметен конфликт между социальными ролями общественника и успешного ученого. К концу 1930-х гг. Дома ученых с ограниченным доступом и собственными жесткими внутренними корпоративными правилами стали полем конструирования элитарности внутри профессиональной субкультуры работников научно-исследовательских институтов, некоторого разделения на тех, кто имел членский билет Дома ученых, и на тех, кто не имел его, в общей массе академических работников.

Анализируется сложный и противоречивый период в истории пермской медицины 1918-1919 гг., связанный с ликвидацией системы земских учреждений, в том числе прежней структуры земской и городской медицины в марте 1918 г. Поиск новой идеологии медицинской помощи, основанной на классовом подходе, в данной социальной сфере вызывал достаточно скептическое отношение основной массы врачебного сословия, породил различные конфликтные ситуации. При всей дистанцированности врачей от политических событий наибольшую озабоченность и даже неприятие вызывало стремление советских органов разрушить замкнутость врачебной корпоративности, слить их с другими медицинскими работниками: фельдшерами, акушерками, обслуживающим персоналом - в едином профессиональном союзе. Раскрываются основные направления деятельности в области оказания медицинской помощи населению, постепенное вовлечение врачебного персонала в создание советской системы здравоохранения, в котором происходило выделение таких новых структур, как страховая и рабочая медицина, охрана материнства и детства и др. Особое место отводится анализу медицинской помощи в связи с начавшейся Гражданской войной. Значительные миграции врачей в связи с мобилизацией и эвакуацией противоборствующих сил со своих прежних мест работы, катастрофическая эпидемическая обстановка на территории Урала значительно ухудшили жизненную ситуацию всех слоев, затронув и медицинских работников. Анализируется организационная работа восстановленных структур управления на губернском, городском и уездном уровнях. Дается характеристика деятельности руководства врачебного, санитарного и вспомогательного персонала, их взаимодействия друг с другом, а также возросшей политической активности врачей.

Финансовое благополучие - неотъемлемая часть презентации роскошной жизни дворянства. Экономическое состояние дворянина включало в себя доход с имения, накопление капиталов и жалование на службе. Дворянки также могли приобретать денежные средства за счет имения (наследственного, приданого или купленного), но в государственной службе они были ограничены. Однако придворный женский штат получил возможность оплаты своей службы при дворе. Во время правления императора Николая I (1825-1855) основной и самой массовой женской придворной должностью являлись фрейлины, которые получали как социальный статус (приближенность к императорской семье), так и финансовое обеспечение (жалование и другие выплаты). В статье на основе многочисленных материалов (законодательных актов, делопроизводственных документов Министерства императорского двора и источников личного происхождения) рассматривается экономическое положение дворянок на фрейлинской службе, исследуется соотношение полученных от службы доходов и расходов, необходимых для ведения достойной жизни при императорском дворе и в столице. Автор анализирует изменение финансового положения фрейлин в первой половине - середине XIX в. и сопоставляет последнее со стандартами, принятыми для мужских придворных и гражданских чинов империи. Важное значение в статье отводится формированию жизненных стратегий фрейлин, которые способствуют получению дополнительных доходов, для продвижения внутри придворной иерархии. Исследовательница приходит к выводу о поликомпонентности содержания фрейлин и сопоставимости сумм, выделяемых представительницам женского придворного штата, с доходами мужчин, состоявших при дворе и на гражданской службе.

Рассматриваются многочисленные нарративы о Смоленской губернии, возникшие после Отечественной войны 1812 г., прежде всего через аспекты экономической истории. Особое внимание уделено экономическому состоянию Смоленской губерний и формированию образа региона в послевоенный период. На основе проанализированных источников автор приходит к выводу о том, что за послевоенные 30 лет произошел значительный разрыв между фактическим состоянием Смоленской губернии и образами региона в символическом пространстве империи. С точки зрения экономики и управления губерния превратилась в маргинализированный регион, который не смог вернуться к довоенным показателям. Проблема ее восстановления была связана как с недостаточностью принимаемых мер центральными министерствами империи, так и с внутренней работой чиновников на местах. В это же время, практически сразу после окончания войны, в публичном пространстве актуализировался компенсаторный нарратив о верноподданничестве, героизме смолян и значимости Смоленска (и его губернии). Данный нарратив поддерживался как центральной властью, так и региональными акторами. На его актуализацию со стороны последних повлиял прежде всего экономический фактор. Данный разрыв породил противоречие между символическим образом и действительным состоянием региона. Статья основана на архивных материалах из фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Государственного архива Смоленской области (ГАСО), Российского государственного исторического архива (РГИА).

В настоящей статье на региональном археологическом материале оценивается роль миграционных процессов на сложение и развитие материальной культуры населения южнотаежного и лесостепного Тоболо-Иртышья эпох переселения народов, раннего и развитого Средневековья. Источниками послужили около 400 археологических объектов: поселения, могильники, культовые места, местонахождения IV-XIII вв. н. э. лесостепного и подтаежного Тоболо-Иртышья, а также сведения об антропологическом составе популяций. Авторы аргументируют этнокультурную мозаичность и существенный вклад мигрантов в историко-культурные процессы Западной Сибири эпохи Великого переселения народов, раннего и развитого Средневековья. В период Великого переселения народов доминировали меридиональные проникновения в лесостепь, но главную роль в культурогенезе и антропологическом составе населения сыграли таежные мигранты. В раннем Средневековье историко-культурные картины развития Тоболо-Ишимья и Прииртышья значительно различались за счет доминирования автохтонов в Зауралье и господства северных мигрантов в долине Иртыша, создавших отдельные культуры - бакальскую и потчевашскую. Ярко проявилось в памятниках перейминского типа внутризональное широтное передвижение на запад, вплоть до оттока населения. Оно предположительно происходило под давлением кыпчаков и печенегов в период их экспансий. Вовлеченность в мировые экономические связи Западной Сибири также содействовала миграциям малых коллективов как носителей технологических новаций и организаторов торговых маршрутов. В развитом Средневековье различие в пропорциях субстратных и суперстратных групп Зауралья и Прииртышья продолжало сохраняться. Существенная экспансия угорского населения из Нижнего Приобья в юго-западном направлении привела к сложению на западе новой этнокультурной среды - юдинской, а возрождение автохтонных начал наряду с проникновением небольших групп номадов на востоке рассматриваемого ареала (усть-ишимская культура) было толчком к началу процессов тюркизации угорского мира.

Статья посвящена проблеме датировки присоединения Перми Великой к Московскому государству, которая до сих пор оставалась дискуссионной. В российской историографии долго господствовало мнение, что это событие произошло в 1472 г., когда после поражения Новгорода в Шелонской битве московская рать князя Ф. Пестрого в результате карательной экспедиции окончательно закрепила эту территорию за Москвой. О. В. Семенов предложил приурочивать момент присоединения Перми Великой к 1505 г., когда с Пермского наместничества был сведен последний местный династ князя Матвей и выпущена Великопермская уставная наместническая грамота, превращавшая Пермь в обычную административно-территориальную единицу Московского государства. В статье предлагается руководствоваться показаниями иных исторических документов, учитывая, что в источниках хороним Пермь включал в себя и Пермь Вычегодскую, и Пермь Великую. Обе Перми были присоединены к Московскому государству не позднее 1449 г., когда термин Пермский попал в объектную часть титула Василия II, выражением и следствием чего стало назначение в 1451 г. в них наместников из крещеной местной знати с признанием за ними русских княжеских титулов. Сомнения в полноте зависимости великопермских князей от центральной власти развеиваются употреблением применительно к ним терминов «слуга» и «вотчич», имевших в то время вполне определенное значение подчиненности. Предлагается продолжить источниковедческий анализ уставной грамоты 1505 г. для выделения из текста документа ее древнейшей части 1451 г.

До революции для многих финно-пермских народов были разработаны алфавиты на основе кириллицы. Продолжался этот процесс и при советской власти. Однако уже в 1920-х гг. возникли первые идеи о латинизации письменности этих народов. Триггером для данной активности стало внедрение в 1920-х гг. в разных регионах СССР латинизированных алфавитов для народов, пользовавшихся «сложной» письменностью (в первую очередь арабской). Ввиду того что финно-пермские народы СССР использовали русский алфавит, который не имеет принципиальных отличий от латинского, «латинизаторы» выдвинули для своих идей политические обоснования. В 1930 г. деятельность по латинизации письменности финно- пермских народов СССР вступила в активную фазу. На первых порах местные власти большинства финно-пермских регионов не решались открыто противостоять деятельности «латинизаторов». Т ем н е м енее в э тих р егионах б ыли о тмечены н е т олько прохладное отношение к латинизации со стороны властей и части интеллигенции, но и сопротивление ей, главными причинами чего были, во-первых, наличие уже существовавших и применявшихся алфавитов на кириллической основе, во-вторых, сохранение важной роли русского языка. Ударом по латинизации стало изменение политической ситуации на уровне всей страны, в том числе в 1930 г. была запрещена латинизация русской письменности. После этого в большинстве финно-пермских регионов власти отринули латинизацию. Во всех регионах прослеживались схожие тенденции, за исключением Карелии, где родной язык на официальном уровне не использовался, и лишь в 1937-1939 гг. на короткое время был введен в оборот.

Представлены результаты математического анализа статей газеты «Аргументы и факты», связанных с советским периодом истории. Выбор темы исследования обусловлен возросшей ролью советского исторического наследия в современной российской социально-политической практике и идеологическом дискурсе. Цель исследования - выявление наиболее характерных черт медиаобраза СССР, конструируемого и транслируемого российской медиасредой, и особенностей исторической памяти современного российского общества. Для этого были проанализированы публикации за период с 2014 по 2022 г., в результате чего были выделены тематические кластеры, отражающие характерные черты медиаобраза Советского Союза. Кроме того, был проанализирован архив публикаций с 1983 по 1991 г. Обращение к данному временному диапазону позволило установить круг тем, присутствовавших в статьях газеты «Аргументы и факты», и сопоставить их с темами публикаций постсоветского периода (2014-2022). Для анализа современного медиаобраза СССР были выбраны первые десять (по наибольшему количеству публикаций) кластеров. Исследование показало, что выделенные тематические кластеры связаны с теми или иными достижениями Советского Союза или же с негативными последствиями его распада. Статьи выделенных кластеров конструируют образ сильного, обладающего большим потенциалом государства с богатым культурным наследием, распад которого стал катастрофическим событием. Конструирование и трансляция в медиасреде данного образа советского прошлого свидетельствуют о наличии непроработанной исторической травмы, связанной с крушением проекта построения коммунистического государства. Подобный медиаобраз является следствием стремления обрести устойчивые ценностные ориентиры в советском прошлом.

Статья посвящена реконструкции стоимостных показателей сферы образования как отрасли национальной экономики поздней Российской империи. Цель исследования заключается в уточнении имеющихся оценок роли образования на стадии перехода страны от мальтузианского к «современному» режиму экономического роста в ходе модернизации ее экономической и социальной структуры. Были решены следующие задачи: 1) представлены собранные в электронном формате данные источников (отчеты Государственного контроля, Министерства народного просвещения, Центрального статистического комитета); 2) реконструированы ряды показателей расходов на образование разных уровней и институциональных источников; 3) на их основе впервые рассчитаны оценки накопленного объема (запаса) человеческого капитала по восстановительной стоимости и на основе будущих доходов; 4) полученные стоимостные оценки непосредственно сопоставлены с основными макроэкономическими показателями страны. Оценки соответствующих показателей системы образования России и формируемого в ней человеческого капитала доступны в историко-экономической литературе за 1920-2000-е гг. Настоящее исследование углубляет их, делая в целом сопоставимыми во времени. Для обеспечения такой сопоставимости используются методики, разработанные в историко- экономической литературе, адаптированные к проблеме недостаточности исторических количественных данных и пригодные для межстрановых сопоставлений. Полученные результаты свидетельствуют о том, что в ходе запуска «современного» режима экономического роста норма накопления человеческого капитала в России повышалась, его запас увеличивался быстрее физического. Намечаются перспективы использования полученных результатов в последующих эмпирических и теоретических исследованиях.

Статья посвящена особенностям развития экспортной и транзитной торговли Приморской области Российской империи с 1902 по 1913 г. Основу исследования составляют количественные источники соответствующего периода: материалы отечественной таможенной статистики, а также статистические отчеты Уссурийской и Китайской Восточной (КВЖД) железных дорог по перевозке грузов. Со второй половины XIX в. важнейшую роль в экономической жизни Приморья играла перевозка товаров между побережьем Японского моря и внутренними регионами Северо-Восточного Китая. Поэтапное открытие грузового движения по дальневосточному участку Транссибирской магистрали в 1891-1903 гг. позволило не только интенсифицировать такую торговлю, но и в целом изменить ее характер. КВЖД в короткие сроки позволила наладить массовый вывоз сельскохозяйственной продукции из Маньчжурии на внешние рынки, транзит китайского чая в Сибирь и Европейскую Россию, а также способствовала исключительно быстрому развитию сбыта по тому же направлению местной рыбы. Тем не менее по-прежнему оставался незначительным вывоз товаров из собственно Приморской области в Маньчжурию, а также становилась все более явной тенденция к утрате Владивостоком роли важного пункта снабжения Маньчжурии товарами извне, которую он постепенно уступал порту Дальнему на Ляодунском полуострове. Конкуренция двух портов особенно обострилась в период после окончания Русско-японской войны, когда японская сторона начала предпринимать активные меры по привлечению большего количества грузов на направлении через отошедший ей в 1905 г. Дайрен (бывш. Дальний).

Статья посвящена истории формирования границ на севере Тихого океана в конце XVIII - первой четверти XIX в. Данный период характеризуется борьбой между великими державами за обладание территориями в Северной Америке. Главными соперниками являлись Россия, Испания и Великобритания. В 1799 г. Россия объявила о своих претензиях на колонии в северной части Тихого океана. Великобритания и Испания не смогли возразить, так как были слишком заняты европейскими делами. В последующие десятилетия произошло значительное ослабление Испании. В ее колониях начались революции, которые привели к образованию независимых государств, в том числе Мексики. Россия не смогла воспользоваться сложившейся ситуацией в полном объеме. На территорию бывших испанских колоний пришли Соединенные Штаты Америки. Граждане этого государства стали активно заниматься торговлей и предпринимательством. В начале 1820-х гг. произошел новый виток противостояния между державами. На этот раз соперничество было между Россией, Великобританией и США. Россия первая объявила о своих притязаниях, объявив о расширении своих владений в южном направлении на несколько градусов. На этот раз соперники России сумели отреагировать, начались русско-американские и русско-английские переговоры. Российское правительство вынуждено было пойти на уступки. В результате в 1824 и 1825 гг. были заключены конвенции между Россией, Великобританией и США, которые определили границы владений этих держав в указанном регионе. Эти же конвенции регулировали торговлю и мореплавание.

В статье, основанной на неопубликованных материалах Архива внешней политики Российской империи, в частности дипломатической переписке Коллегии иностранных дел, рассматриваются основные направления деятельности российской миссии при рейхстаге Священной Римской империи в Регенсбурге, созданной в начале Семилетней войны 1756- 1763 гг. по просьбе союзников России - Австрии и Саксонии. В задачи главы миссии Г. Г. Бютнера входило взаимодействие с дипломатами этих держав и дружественной Франции, а также передача императрице Елизавете Петровне и главнокомандующему российскими войсками генерал-фельдмаршалу С. Ф. Апраксину сведений о позиции имперских штатов в общеевропейском конфликте, о создании имперской армии против прусского короля Фридриха II, театрах военных действий и передвижении воинских контингентов. Особое внимание в статье уделяется процедуре аккредитации российского резидента и его церемониальному общению с представителями имперских штатов в Регенсбурге. Прохождение этой процедуры свидетельствует о том, что Бютнеру удалось вручить верительные грамоты в Директорию рейхстага и обменяться церемониальными визитами с коллегами по дипломатическому корпусу согласно установленным правилам. Трудности, возникшие у российского резидента в общении с датским и ансбахским посланниками, были преодолены усилиями благоволивших к нему посланников влиятельных курфюрстов и имперских князей. Несмотря на скромный ранг, Бютнер был принят многими имперскими дипломатами с почестями, положенными посланникам и полномочным министрам, что свидетельствовало о надеждах, которые возлагались на императрицу Елизавету Петровну определенными кругами Священной Римской империи, и, следовательно, о возросшем влиянии России в Европе.