Вышла в свет новая монография доктора исторических наук, профессора Московского государственного лингвистического уни верситета Павла Ивановича Гайденко «Монашество Древней Руси: формы, быт, правовой статус» (2024). Автор — специалист по истории домонгольской Руси — известен целым рядом книг и статей о высшем церковном управлении, церковно-государственных отношениях X–XIII вв. Он изучал становление церковной административной системы после крещения Руси, место Киевского митрополита и епископов в политической жизни этого периода. В то же время в рецензируемой монографии автор признает «препятствием продвижению вперед» в историографии зацикленность на этой тематике и игнорирование вопросов антропологии и повседневности, судеб рядовых мирян, монахов и клириков (с. 5–6).
С творчеством Мартина Хенгеля (1926–2009) российский читатель отчасти знаком. «Первоцерковь и иудеохристианство» — это второй том [Хенгель, Швемер 2023], наследующий монографии «Иисус и иудаизм» [Хенгель, Швемер 2019] 1. Книга написана в соавторстве с Анной Марией Швемер (р. 1942): дуэту М. Хенгель и А. М. Швемер принадлежит целый ряд работ. Впрочем, в рецензируемой книге прямой вклад мэтра составил лишь 117 страниц рукописи, остальная часть написана Швемер, хотя и с большой оглядкой на труды Хенгеля. Соответственно, текст под обложкой с двойным авторством обретает черты псевдоэпиграфа. С одной стороны, «том должен считаться работой двух авторов», поскольку Хенгель «заложил его фундамент и вся книга основана на его представлении о ранней эпохе христианства» [Хенгель, Швемер 2023, XXV]. С другой стороны, время от времени Швемер высказывается от 1-го лица единственного числа и, по ее признанию, это можно было делать чаще. Она просит не вменять Хенгелю ее собственные «слабости и ошибки», но текст не позволяет со всей очевидностью утверждать, в чем состоит ее уникальный вклад.
В статье обсуждается история и содержание понятия «новая евангелизация» и его трансформация в учении Католической церкви. Новая евангелизация - одно из ключевых направлений деятельности Католической церкви последних десятилетий. Этой теме была посвящена богословская дискуссия Генеральной ассамблеи Синода епископов 2013 г. Для осуществления новой евангелизации была создана специальная структура Римской курии. Появление этого понятия в 1979 г. стало ответом на экклезиологический поворот II Ватиканского собора. Раньше слово «евангелизация» в католической традиции почти не использовалось из-за его ассоциаций с протестантизмом, но в середине XX в., особенно в результате работы Собора, произошел решительный пересмотр взглядов на природу Церкви: она стала восприниматься не только как институция и хранитель догматов, но и как народ Божий, призванный нести Благую весть всему миру. Сначала понятие «новая евангелизация» означало «ре-евангелизацию», со временем оно стало означать все миссионерские усилия церкви, направленные как на некрещеных, так и на верных членов церкви, а также на формально верующих. Проводниками миссии - служителями новой евангелизации - призваны стать не профессиональные миссионеры, а все верующие члены церкви. Такая трансформация отражает, с одной стороны, новый постсоборный взгляд на церковь и роль мирян в ней, а также поиск путей обновления жизни церкви и веры всех ее членов. С другой стороны, она позволяет переосмыслить миссию как онтологическое свойство церкви и задачу всех ее членов. Наконец, новая евангелизация - один из ответов на вызов секуляризации.
В статье анализируется понятие христианской миссии на материале документов II Ватиканского собора, новейших документов Католической церкви и научных исследований в области миссии; фиксируются изменения, произошедшие в теории и методологии миссии в середине XX в. Автор рассматривает связь между миссией и откровением Божественной жизни, миссией и Церковью, а также миссией и богословием. Согласно «Сумме теологии» св. Фомы Аквинского и его классификации миссии, миссия Церкви берет свое начало в Отце Небесном и раскрывается в миссии Сына и Духа Святого. Миссия приобретает эсхатологический характер, будучи не просто способом умножения церкви, но свидетельством об эсхатологическом Царстве Божьем. Рассматривая связь экклезиологии и миссии, автор видит ее как движение, порожденное Царством Божьим в человеческой истории. Поскольку спасительное действие Христа универсально и в исторической перспективе предшествует воплощению, то и перед церковью стоит задача спасения в том числе и тех, кто после прихода Христа еще Его не знают. Наконец, связь богословия и миссии проявляется в XX в. в постепенном становлении миссиологии как самостоятельной богословской дисциплины. Если раньше миссия рассматривалась в первую очередь как пастырская практика, то в XIX-XX вв. теологи рассматривают понятие «теологии миссии», а миссиология становится самостоятельной богословской дисциплиной. В перспективе автор предполагает переход от теологии миссии к полностью миссионерской теологии.
По словам русского классика, «для того чтобы писать свои воспоминания, вовсе не надобно быть ни великим мужем, ни знаменитым злодеем, ни известным артистом, ни государственным человеком, — для этого достаточно быть просто человеком, иметь что-нибудь для рассказа и не только хотеть, но и сколько-нибудь уметь рассказать» [Герцен, 341]. Действительно, воспоминания, написанные обыкновенными на первый взгляд людьми, порой более интересны, чем тексты статусных мемуаристов. Для этого есть свои причины: «обыкновенный» человек показывает события не с должностных высот, а снизу — так, как воспринимает их обычный чиновник, обыватель, священник, заключенный.
Качество исследования, степень объективности выводов и точность реконструкции исторических событий во многом зависят от мастерства исследователя в области чтения, интерпретации и критики источников. Одним из наиболее сложных исторических источников по церковной истории XX в. можно по праву считать материалы судебно-следственных дел, в том числе в отношении священно- и церковнослужителей, а также членов православных приходов, не облеченных священных саном. В научном сообществе сегодня нет единого мнения относительно того, возможно ли использовать документы из архивов УФСБ в исторических исследованиях, и не предложены общепринятые методы верификации столь сложного источника советского периода истории Оте чества.
Двадцатого февраля в Свято-Филаретовском институте состоялся круглый стол «„Жизнь Иисуса“ Давида Штрауса в „библейских эскизах“ Александра Иванова: мифологический подход или апология Христа?». С докладами выступили ректор Свято-Филаретовского института, канд. пед. наук А. М. Копировский («„Библейские эскизы“ Александра Иванова — богословие внутри религиоведения») и старший преподаватель института, библеист Г. Г. Ястребов («Давид Штраус: личность и его радикальная теория: современный взгляд»). В обсуждении приняли участие канд. филол. наук Е. А. Полякова, канд. филос. наук В. Ю. Файбышенко, канд. мед. наук Б. А. Воскресенский, канд. филол. наук А. Ю. Гарбузняк, пресс-секретарь института С. В. Андросенко и др.
В третьей обзорной статье 1 по материалам семинара «Диалог физиков и богословов» 2 мы продолжаем размышления над высказываниями и вопросами его участников. На одном из первых семинаров «Диалога…» была выражена надежда, что имеется «шанс продолжить те религиозно-философские собрания, которые были в России в начале XX века, 100 лет назад, только с включением науки» 3. Эти надежды во многом оправдались, удалось найти «с позиций современного богословия по принципу дополнительности общий язык внешнего как научного и внутреннего как духовного» 4. При этом выяснилось, что «в наше время есть удивительное незнание христианства» 5. С другой стороны, «семинар показал, что в религии полно вещей неизвестных, над которыми задумываются верующие люди» 6.