ВЕСТНИК РГГУ. СЕРИЯ: ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ

Статья посвящена сравнительному анализу структуры и содержания религиозного опыта как опыта “mysterium tremendum” у Семена Франка и Рудольфа Отто. Выявляется связь используемых авторами понятий “mysterium tremendum”, «тайна», «совершенно иное». Предпринимается попытка обнаружить в работах С. Л. Франка взгляды, отсылающие к идее «священного» у Р. Отто, сформулировать их значение для онтологии С. Л. Франка. В статье рассматриваются работы С. Л. Франка, недавно введенные в научный оборот: текст «Первая философия» и конспекты лекций «Философия религии». Автором статьи утверждается, что в «Непостижимом» С. Л. Франк описывает характер Святыни и структуру религиозного опыта, прибегая к схеме религиозного переживания из работы «Священное» Р. Отто. Подобно «нуминозному», Святыня описывается С. Л. Франком как тайна, возбуждающая трепет, и сравнивается с категорией феноменологии Р. Отто “mysterium tremendum”. При этом труд «Непостижимое», как его называет сам автор, – «опыт онтологического введения в философию религии». Категориям феноменологии религии Р. Отто придается онтологический характер, они встраиваются в разработанный С. Л. Франком структурный принцип реальности – принцип антиномистического монодуализма.

Во второй статье продолжено исследование истории написания отдельного труда Вл. Соловьева 1890-х гг. по нравственной философии. В предыдущей статье было установлено, что это решение могло прийти к философу летом 1894 г., поскольку до этого времени он намеревался представлять вниманию читателя главы своего труда по эстетике. В этой работе, равно как и в сопутствующих литературно-критических этюдах, философ намеревался доказать, что художнику следует руководствоваться в своем творчестве верным представлением о высшем смысле бытия. В статье доказывается, что идея трактата по нравственной философии родилась из спора с самым великим русским писателем того времени – Львом Толстым – о том, чтó должно лежать в основании нравственности и что является ее высшим предназначением. Приняв за эти основания те принципы, которые разделял и сам Толстой, – личный аскетизм, любовь к ближнему и почитание Отца небесного, – Вл. Соловьев сделал попытку путем развития субъективных установок нравственности обосновать необходимость их объективного воплощения в общественных институтах и то, что предельное осуществление дела добра на земле есть победа над смертью. В статье рассказывается и о том, как развивались отношения Вл. Соловьев с Л. Н. Толстым в 1890-е гг. В частности, в отдельном параграфе описывается критика Вл. Соловьевым в 1890–1891 гг. «нравственного субъективизма» толстовского учения, которая нашла себе место в «Оправдании добра» в виде одной из глав этого трактата.

В статье рассматриваются проекты в области образования, предложенные и реализованные тремя женщинами-благотворителями в конце XIX – начале XX в. Графиня В. Н. Бобринская (1864–1940) в своем имении Бутырки Тульской губернии организовала для местных крестьянских детей воскресную школу, а для их родителей – школу обучения чтению. Кроме того, она возглавила Комиссию заграничных и русских экскурсий, устроив поездки, благодаря которым сельские учителя получили возможность поработать над повышением своего образовательного и культурного уровня. Княгиня М. К. Тенишева (1858–1928) открыла в Бежице Смоленской губернии Школу ремесленных учеников, осваивающих профессии столяра, кузнеца, чертежника. Также ей удалось открыть на хуторе Флёново 6-летнюю сельскохозяйственную школу для местных крестьянских детей. Наконец, Лидия Алексеевна Шанявская (1842–1921) приложила немало сил для открытия в 1908 г. Московского народного университета. Тем самым эти образованные, достойные женщины внесли посильный вклад в развитие российского народного образования.

Статья посвящена обзору докладов ежегодной научной конференции «Алёшинские чтения», в этот раз посвященной теме «Мир, язык, реальность». В ней приняли участие более 80 ученых из разных стран (Россия, Казахстан, Польша, Австралия) и разных научных специальностей, – философов, филологов, религиоведов, культурологов, – поскольку сама тема уже предполагала междисциплинарное обсуждение. На пленарном заседании конференции были намечены важнейшие подходы к рассмотрению этой темы. Они были развиты в работе секций: «Феноменология и <социальная> реальность. Языки описания», «Священное и сакральное в современном обществе», «Русская философия и платонизм: язык и реальность», «Языки описания и дискурсивные практики», «Литература, арт-процесс и виртуальная реальность».

Вопрос о философском языке – как языке философии в целом, так и о языке конкретной философской школы или даже конкретного автора – закономерным образом стал одним из ключевых вопросов конференции.

Статья посвящена малоизвестному тексту Л. П. Карсавина, опубликованному в журнале «Балтийский альманах» в мае 1928 г. Несмотря на кажущуюся краткость, текст Л. П. Карсавина «Об актере и театре» вобрал в себя многие биографические обстоятельства биографии автора, общественные дискуссии, которые определили взгляды и оценки Карсавина на зрелищное искусство, литературу и радикальные изменения в современной культуре. Изучение этих во многом деталей и связей, прямых и скрытых намеков, содержащихся в статье, позволяет нам лучше понять философские взгляды автора и особенности его личности.

В приложении дается комментированная републикация редкой карсавинской статьи.

Статья посвящена воссозданию истории «Оправдания добра» – основного труда Вл. Соловьева в третий период его творческой деятельности. Согласно концепции Е. Н. Трубецкого, Вл. Соловьев в 1890-е гг. радикально пересматривает свою философскую систему, в силу чего сочинения этого периода нельзя воспринимать в качестве продолжения ранних философских трудов. По мнению Э. Л. Радлова, радикального перелома в воззрениях Вл. Соловьева не было, и поэтому «Оправдание добра» следует считать развитием тех идей Вл. Соловьева, что были высказаны в двух его диссертациях. На основании систематического анализа статей Вл. Соловьева за 1894 г. в статье доказывается, что в определенном смысле правы оба исследователя. Вл. Соловьев начинает 1894 г. публикацией отдельных глав своей «Эстетики», еще мысля свою новую философскую систему как развитие прежней – «свободной теософии». Однако в конце того же года он приходит к убеждению, что более убедительным введением в его учение была бы автономная этика, основанная на систематическом анализе идеи добра. Определенный перелом в воззрениях философа в начале 1890-х гг. поэтому действительно можно зафиксировать.

Природа музыкального понимания в настоящее время интенсивно исследуется как в аналитической, так и в континентальной философии. Многие авторы указывают, что это понимание имеет выраженную интеллектуальную составляющую. В данной статье исследуется вопрос о пространственных компонентах музыкального понимания. Б. Уорф обратил внимание, что мы часто в уме проводим пространственную объективацию. Об этом же писал А. Бергсон. Музыка имеет мотив, музыкальные фразы, часто – мелодию, и все это можно изобразить в виде рисунка. Понять музыку означает понять логику развертывания мелодии, а «развертывание» – пространственный феномен. Гуссерль пишет о темпоральном горизонте при прослушивании музыки, но и горизонт – пространственный феномен. Кроме того, Гуссерль указывает на то, что текучий смысл музыки остается «тем же самым», а для того чтобы это увидеть, надо выйти из потока времени в некую неподвижную точку. Такой выход виртуален, но возможен. Однако это необычные пространственные представления. Для них используется термин «квазипространство», напоминающий двойную интенциональность Гуссерля. В этом квазипространстве складывается рисунок или гештальт музыки. При этом существует некая трансцендентная точка, предел, к которому стремится наш выход из потока времени.