Статья: Малбагар Мендикулов: победы на войне и в мирной жизни (2025)

24—25 апреля 2025 г. в Москве в Доме русского зарубежья им. Солженицына проходила Международная научно-просветительская конференция «Русские герои европейского Сопротивления в годы Второй мировой войны 1939—1945 гг.». Конференция объединила историков, социологов, филологов, политологов, кинематографистов из России и многих европейских и азиатских стран. Это вторая после 2015 г. крупная международная конференция, лозунгом которой стал девиз «Никто не забыт! Ничто не забыто!»

В статье представлены мемуары Елизаветы Николаевны Курис (1874—1950) «Дни террора в Царском Селе», публикуемые на русском языке впервые, а также исследуется биография Елизаветы Николаевны и членов ее семьи, анализируются обстоятельства написания и обнаружения воспоминаний, содержание и язык текста, прослеживаются параллели с воспоминаниями княгини А. Н. Голицыной. В воспоминаниях Е. Н. Курис подробно описаны испытания, выпавшие на долю ее семьи в период с октября 1918 по октябрь 1919 г.: арест, допросы в ЧК, заключение, эпидемия тифа, выживание после освобождения и отъезд из России.

Статья посвящена характеристике нового вида исторических источников — выплатных (пенсионных) дел участников и инвалидов Великой Отечественной войны. Данный вид документов в отечественной историографии ранее не описан. Статья написана на основе документальных материалов государственного архива Новосибирской области, фонд Р-2801 (Коллекция выплатных (пенсионных) дел граждан, образованных в деятельности территориальных органов Пенсионного фонда России в Новосибирской области). Документы описываются и вводятся в научный оборот впервые. В выплатных (пенсионных) делах представлена ценная для историков информация, позволяющая уточнять не только персонифицированные сведения об участниках и их семьях, но и о населенных пунктах, в том числе и исчезнувших. В этих делах, как правило, содержатся ценные архивные материалы: заверенные копии документов, встречаются и оригиналы. Ценность для исследователей состоит также в том, что в выплатном деле собраны все сведения о человеке, что облегчает поиск информации о конкретном лице.

В статье анализируются дневниковые записи Владимира Дедиера о русских эмигрантах первой волны, принимавших участие в народно-освободительной борьбе, которая велась под руководством Коммунистической партии Югославии в годы Второй мировой войны. В. Дедиер — югославский журналист, участник югославского Сопротивления, близкий соратник И. Б. Тито. Две части дневника были опубликованы в 1945— 1946 гг., третья часть — в 1950 г. Второе издание дневника вышло в свет в 1951 г. Автор статьи делает вывод о том, что отношение Дедиера к русским эмигрантам во многом определялось политикой Коммунистической партии Югославии в отношении Советского Союза в период охлаждения отношений между двумя государствами.

В статье представлены результаты поиска данных о советском партизане, участнике итальянского Сопротивления, павшем в предместье города Нови-Лигуре (Пьемонт) в апреле 1945 г., накануне окончательного краха нацифашизма в Италии. Согласно итальянским источникам, его звали «Денади Агламор», однако ряд сведений позволил авторам данной статьи восстановить его настоящее имя — Геннадий Николаевич Агламов. Красноармеец, 1923 года рождения, призванный в начале Великой Отечественной войны из Свердловска, где работал автомехаником. Он попал в немецкий плен и был отправлен на трудовые работы в Италию. Из плена ему удалось бежать и влиться в отряд местных партизан под боевым прозванием Дженнаро. Отправленный, вероятно, на рекогносцировку вместе с двумя другими партизанами-итальянцами, Г. Н. Агламов был убит карателями, позднее погребен на городском кладбище г. Нови-Лигуре в почетной крипте партизан. Из-за неопределенности сведений о бойце на его плите поставили лапидарное: «Советский партизан».

Апрельская война 1941 г. застала в Королевстве Югославия примерно 30 тыс. русских эмигрантов, которые в результате революционных событий 1917 г. и Гражданской войны (1918—1922) покинули Россию и в период с 1919 по 1923 г. приехали в Королевство сербов, хорватов и словенцев (СХС) (с 1929 г. — Королевство Югославия). После разделения территории Югославии в результате вторжения Германии и Италии в страну в апреле 1941 г. и ее капитуляции большая часть представителей этого сообщества осталась пассивной, некоторые решили сотрудничать с немцами, но были и те, кто выбрал для себя путь активного сопротивления оккупантам. В борьбу с оккупантами на территории бывшей Югославии включились русские эмигранты — представители самых различных профессий (инженеры, художники, ученые, врачи). По подсчетам крупнейшего специалиста по истории русского зарубежья в Югославии Алексея Борисовича Арсеньева, более 90 русских врачей и медсестер участвовали в движении Сопротивления. Русские врачи были специалистами в различных областях медицины. Большинство из тех, сведения о которых у нас есть, получили образование в самом Королевстве СХС (Королевство Югославия), некоторые вступали в Сопротивление будучи студентами медицинских факультетов. Среди боровшихся с фашизмом врачей были и представители первого поколения русских беженцев, в том числе участников Белого движения. В годы оккупации русские врачи, участвовавшие в партизанском движении, вступившие в Народно-освободительную армию Югославии, заведовали больницами, руководили эпидемиологической службой, внося таким образом вклад в борьбу с фашизмом. В статье приводятся биографические сведения лишь о некоторых из них.

Итальянское движение Сопротивления как феномен Второй мировой войны возникло в период падения режима Муссолини в ответ на последовавшее за ним вторжение нацистской Германии на Апеннинский полуостров, а также постепенное продвижение англо-американских союзников на север полуострова после высадки на Сицилии. Часть бывших военнослужащих Королевской итальянской армии и представители гражданского населения объединились в вооруженные отряды на основе неприятия нацифашизма, идеологии, характеризующейся политическим и идеологическим сближением фашизма и нацизма, начавшемся в 1930-х гг. Именно к этим отрядам примкнули советские люди, преимущественно бежавшие военнопленные и дезертировавшие восточные легионеры. В общей сложности в рядах Сопротивления насчитывалось около 6 тыс. советских бойцов, т. е. около половины иностранного контингента Сопротивления, не менее полутысячи человек погибло. Многие из них получили награды от итальянского государства.

В последние десятилетия идеология, практики и судьба российских белоэмигрантов — участников движения Сопротивления в годы Второй мировой войны привлекает внимание исследователей. Данное исследование посвящено русским эмигрантам-возвращенцам — героям европейского движения Сопротивления. В основе статьи — документы из фонда Дома русского зарубежья им. Александра Солженицына, в частности из личных архивов, содержащие уникальную информацию как о французском эмигрантском периоде жизни фондообразователей, так и об их устройстве в советской жизни после возвращения в СССР. Так, приводится часть переписки одного из основателей Союза советских патриотов в Белграде, выдающегося ученого-слависта И. Н. Голенищева-Кутузова, жившего после войны в Москве, и его друга, участника движения Сопротивления во Франции, поэта Юрия Бек-Софиева, жившего после возвращения в СССР в Казахстане (Алма-Ата, ныне Алматы). Именно эти документы позволили реконструировать некоторые эпизоды из жизни резистантов-возвращенцев, связанные с их деятельностью в новых условиях. Как один из каналов коммуникации бывших соотечественников рассматривается литературно-художественный сборник «В краях чужих», где собраны литературные произведения представителей белой эмиграции, которые мечтали вернуться на Родину.

В статье на основе архивных материалов доказано участие К. Н. Попандопуло и Л. Д. Стеценко в деятельности Коммунистической подпольной организации в тылу немцев (КПОВТН) в оккупированном Севастополе в годы Великой Отечественной войны. Автор повествует о том, как К. Н. Попандопуло и Л. Д. Стеценко, одни из многих безвестных героев войны, присоединились к севастопольскому подполью, выполняли задания организации. Также говорится об их судьбе после раскрытия и разгрома КПОВТН в марте—апреле 1944 г. Автор констатирует, что деятельность подпольщиков заключалась в агитационно-пропагандистской работе (распространение листовок), в установлении контактов с партизанами Крыма и командованием Красной армии, а также в добыче оружия для подготовки вооруженного восстания. Отмечен вклад подпольщиков в общее дело антифашистской борьбы и создание условий для освобождения полуострова от немецко-румынской оккупации весной 1944 г. Статья написана на основании впервые вводимых в научный оборот источников из фондов Государственного архива Республики Крым. Также в статье использованы материалы советской периодической печати и отечественные публикации.

Вторая мировая война в Азии в отечественной историографии традиционно представлено куда скромнее, чем европейский театр боевых действий. Такой подход обусловлен вовлеченностью Советского Союза в борьбу за выживание с Германией, по сравнению с которой противостояние с Японией меркнет. Однако современные условия так называемых новых войн ставят на повестку дня изучение вооруженных конфликтов 1920 и 1930-х гг. (бои на КВЖД, эра милитаристов в Китае, конфликты на о. Хасан и р. Халхин-Гол, походы РККА в Синьцзян), которые происходили в условиях нечетких границ между территориями, де-факто появившимися после распада империи Цин. Как и в современных военных операциях за пределами страны, участвующие контингенты нередко маскировались. Скажем, красноармейцы в Синьцзяне и советские летчики в Центральном Китае официально позиционировались как белогвардейские формирования и могли получать оплату от союзных Москве центров силы в Поднебесной (что отчасти роднит их с современными ЧВК по всему миру). Войны в Китае второй четверти XX в. часто велись непосредственно частными армиями, и даже войска достаточно централизованной Японии нередко действовали по приказу квантунских генералов без согласования с правительством в Токио. Как и в современных военных конфликтах на Ближнем Востоке, одни и те же высокопоставленные деятели могли успеть несколько раз сменить свою позицию в ходе ситуативно образовывающихся союзов.