В статье анализируется повесть Л. Юзефовича «Поход на Бар-Хото» с целью выявления мифопоэтики в произведении. Используются мифопоэтический и описательный методы исследования. Особое внимание уделено рассмотрению хронотопа, образа главного героя, системы персонажей, а также выявлению некоторых символических и мифологических реминисценций в повести. Пространство Монголии, особенно крепость Бар-Хото, с которой связан центральный эпизод произведения, обозначается автором статьи как пространство смерти и хаоса, а время связывается с циклами, являющимися важной категорией буддийской картины мира. Большое значение отводится образам степных духов и божеств наряду с образами буддийской мифологии. Утверждается, что при помощи неомифологизма Юзефович создает миф об особом пространстве Монголии XX в. Проводится краткий сравнительный анализ с предыдущим романом Л. Юзефовича «Филэллин» и делается вывод о специфике функционирования мифопоэтики в поздней прозе писателя.
В статье исследуются реализация концепта «сакральное» в бытовом пространстве повестей Н. В. Гоголя и И. С. Шмелева, его интерпретация в художественном мире обоих писателей, а также аксиологическое обоснование сакрализации материального мира в данных произведениях. В работе отмечается схожий взгляд писателей на гармонию материального и духовного мира, единство бытового и бытийного начал, а также внимание авторов к тайным и сокровенным смыслам повседневной жизни героев. Отдельно выделяется мотив вторжения темных и зловещих сил, противопоставляемых замкнутому сакральному пространству в текстах повестей, образующих ключевую онтологическую оппозицию «зло - добро». Особое внимание уделяется символическому значению бытовых образов и духовному контексту авторского изображения домашнего уклада, кулинарной культуры и повседневной жизни.
В статье рассматривается «китайская сказка» в прозе В. О. Пелевина как литературное явление и нарративная стратегия, как аллегория, основанная на типичных сюжетах из китайской традиционной культуры. По своей сути, «китайская сказка» Пелевина - это сюжетная модель, совпадающая со стилистическими характеристиками его произведений, и культурная метафора, обладающая собственным инновационным механизмом и новаторским пространством. Проводится концептуализация «китайской сказки» в творчестве Пелевина с последующим анализом философских, религиозных и литературных тем в «сказке И Цзин», «сказке чань-буддизма» и «сказке о Путешествии на Запад». Утверждается, что, опираясь на эти «китайские сказки», Пелевин создает восточный постмодернистский эксперимент, где в осмыслении постсоветского контекста и реконструкции российской истории используются средства имитации и интертекстуализации традиционной китайской культуры. Делается вывод о том, что творчество Пелевина способствует установлению литературного диалога между Востоком и Россией, утверждает инклюзивность и универсальность творческой практики восточного постмодернизма, содержит предостережение об опасностях на особом русском пути.
Идиостиль Н. Туроверова воплощает особенности менталитета донского казачества. Мироощущение лирического героя чаще всего совпадает с мировосприятием автора в стихотворениях. Поэт не принимает обозначение прощания с Россией как эмиграции, вкладывая в эту лексему отрицательные коннотации. Творческая индивидуальность поэта-казака, поэта-воина определила именование лирического героя: скиталец, пилигрим, казак, поэт, певец. Его герой нашел свой истинный путь пилигрима, возвращающегося к родным станицам, и это путь поэтический. Данный подход и обозначил особенности воплощения мотива прощания с Россией - прощание с вечной надеждой на возвращение. Именование лирического героя Н. Туроверова сформировалось под воздействием классической традиции, казачьего и эмигрантского контекстов. Эти художественные векторы и определили взаимодействие и оппозиция различных семантических единиц, обозначающих название лирического героя.
В статье анализируются работы 1990-х-2000-х гг., заявленные как исследования «религиозно-философской мысли Антона Павловича Чехова». Выявляются методологические недостатки этих работ, главный из которых - неразличение категорий «образ автора» и «автор-творец» (по Н. Д. Тамарченко), приводящее к ложному отождествлению идей в художественных произведениях Чехова и мировоззрения самого писателя. Анализ поэтики чеховских рассказов, повестей и пьес неправомерно и нелогично оказывается в приводимых исследованиях способом уточнения отношения А. П. Чехова к философии и религии. Кроме того, в указанных исследованиях нередко игнорируется или недостаточно обсуждается вопрос о принципиальной (не)возможно-сти влияния той или иной философской системы на А. П. Чехова с учетом фактов его биографии, круга его чтения, содержания его переписки. Методологически корректное же исследование данной темы сталкивается с ограниченностью материала. Однако тема остается актуальной для чеховедов.
Автор ставит целью рассмотреть образ повседневности в художественном мире И. А. Гончарова. Феномен повседневности рассматривается как часть оппозиций: «быт - бытие», «вещное - духовное» и др. Анализу предшествует краткий экскурс в историю научного исследования этого феномена представителями философии, социологии, литературоведения, что позволяет констатировать широту диапазона различных подходов и отсутствие универсальной формулировки понятия. В работе использовались культурно-исторический, семиотический, типологический методы. Результатом исследования стали следующие выводы. В романах И. А. Гончарова образ повседневности представлен прежде всего бытовыми, а также пространственно-временными реалиями. Поэтика повседневности является базовым компонентом создания образов в художественном мире И. А. Гончарова. Образ повседневности в романах писателя обладает самодостаточностью, культурно-исторической и эстетической ценностью, его структурные элементы служат задачам создания образов героев, психологизации повествования, установлению идейно-эстетического замысла автора.
В статье проведена классификация работ исследователей-чеховедов, касающихся проблемы типологизации героев в чеховском творчестве. Акцент сделан на временном отрезке рубежа XX-XXI вв., а именно последней четверти ХХ - первых двух десятилетий XXI в. Анализ показал наличие четырех типологических тенденций, выделенных на основании содержательной доминанты и временного фактора. К первой группе отнесены работы, в которых акцент сделан на традиционных в русской литературе дочеховского времени типах, в том числе на типах «лишнего человека», «маленького человека» и др. Вторая группа знаменует новый этап в чеховедении и поиск собственно чеховского типа героя, называемого «средним человеком». В третьей группе выделена содержательная доминанта - интерес исследователей к психологии героя, к формам его поведения. В последние два десятилетия наблюдается обращение исследователей к более частным делениям, таким как профессиональная, сословная, гендерная или иная принадлежность персонажа.
Настоящая статья посвящена рецепции комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» в Китае первой половины ХХ в. Анализируются переводы Хэ Цимина (1921) и Шэнь Пэйцю (1937) в контексте национального культурно-исторического процесса, позволяющего понять позицию переводчиков, учитывающих особенности восприятия театра китайским зрителем. Внимание уделяется реформе китайской драматургии (пекинской оперы) 10-30-х гг. ХХ в., соотношению понятий «амплуа» и «хайндан», анализу типичных сюжетов и образов чиновников в пекинской опере первой половины ХХ в. Проанализированы особенности перевода имен персонажей, должностей, бытового окружения, специальных компонентов композиции пьесы, образы таких действующих лиц, как Хлестаков, городничий Сквозник-Дмухановский, жена городничего Анна Андреевна, помещики Добчинский и Бобчинский. Делается вывод о влиянии пекинской оперы с ее привычной системой персонажей - положительные и отрицательные чиновники, участвующие в конфликте, - на особенности перевода комедии Гоголя.
В статье впервые анализируется второй и последний роман Андрея Игумнова (1959-2021) «Кукушкины дети», необычный для литературы Бурятии, созданный в постмодернистской технике. Анализируется концепция человека, в которой наблюдаем контроверзу двух антиномичных начал - постоянное тяготение к идее сверхчеловека с его высокомерием и приниженность от пребывания в будничности, обыкновенности с ее комплексами. Определена основная проблема жизни героя - проблема идентификации сугубо индивидуальной, личностной, и проблема идентификации в условной семье Матушки и ее деток - «кукушкиных детей», рожденных от разных отцов и оставленных ею на попечение отцов. Отмечено своеобразие связи между этими проявлениями - как бы проступание друг в друге, отсутствие полноты автономного существования, несепарированность. Оба начала стремятся к своему пределу, коррелируют как с особенностями хронотопа, так и с сюжетно-композиционным построением
В современной гуманитарной науке отмечается устойчивый интерес к категории времени. Выявление особенностей художественного воплощения времени в произведениях русской литературы ХХ в. требует поиска новых подходов к изучаемому художественному материалу. В свете концепции «антропокосмического поворота» исследование художественной темпоральности должно учитывать не только фундаментальную и абсолютную сущность категории времени, но и его «антропную» обусловленность. Анализируются «программные» тексты ХХ - начала XXI в.: «Жизнь Арсеньева» И. А. Бунина, «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова, «Доктор Живаго» Б. Л. Пастернака, «Москва - Петушки» В. В. Ерофеева, «Школа для дураков» С. Соколова, «Новые Робинзоны» Л. С. Петрушевской, «Лавр» Е. Г. Водолазкина и др. Заключается, что в литературе ХХ-XXI вв. акцентируется внимание на аксиологической значимости темпоральной образности. Категория художественного времени становится стержневой в изображении реальности, получает статус ведущей темы или лейтмотива текста.
В статье исследуется специфика характера сибиряка, представленная и осмысленная в рассказах и повестях В. Астафьева. Актуальность исследования обусловлена вниманием современного литературоведения к историософской составляющей проблематике русской прозы, необходимостью изучения произведений русской литературы ХХ в. в ее эволюции, наиболее ярких проявлениях и оценках. Целью данного исследования является определение особенностей созданного в рассказах и повестях В. Астафьева характера сибиряка в качестве варианта русского национального характера. С помощью биографического, историко-функционального и текстологического методов анализируются рассказы В. Астафьева «Гражданский человек», «Сибиряк», повести «Перевал», «Стародуб», публицистические произведения писателя. Рассматриваются различные взгляды на особенности русского национального характера. В результате проведенного анализа установлено, что в рассказах и повестях В. Астафьева создан яркий образ героя-сибиряка, храброго воина, готового к самопожертвованию, закаленного в суровых условиях жизни Сибири, трудолюбивого, знающего и чувствующего природу. Редактирование Астафьевым его первого рассказа шло по пути акцентирования сибирского происхождения его главного героя. Доказано, что астафьевский сибиряк заключает в себе коренные свойства русского национального характера, дополненные качествами, связанными с особыми этногеографическими обстоятельствами истории и современности Сибири. Сделаны выводы о том, что астафьевский сибиряк является вариантом русского национального характера, указано, что в последующем зрелом и позднем творчестве В. Астафьева усилено внимание писателя к судьбе героев-сибиряков.
Во второй декаде апреля в Бурятском государственном университете им. Д. Банзарова состоялся межрегиональный круглый стол «Русская литература рубежа ХХ–ХХI вв.: жанровые поиски, интертексты, локации, театр», посвященный 75-летнему юбилею профессора кафедры русской и зарубежной литературы Светланы Степановны Имихеловой.
Программа круглого стола состояла из трех частей: доклада «Научный портрет профессора С. С. Имихеловой», презентации монографии юбиляра, докладов, связанных с заявленной проблематикой.
В докладе В. В. Башкеевой о научном портрете юбиляра были выделены три этапа в становлении исследователя, ученого С. С. Имихеловой: 80-е годы — изучение советской, в том числе бурятской советской драматургии, 90-е годы ХХ в. — проблема автора в русской советской литературе, 10–20-е годы XXI в. — параллельная работа над бурятской и русской темами в аспекте изучения прежде всего — в широком смысле слова — романтических литературных тенденций. Основной научный интерес в области драматургии был связан с изучением советской семейно-бытовой, или психологической, драмы (А. Арбузов, М. Рощин, А. Соколова, В. Розов, А. Вампилов) [1]. В акцентировании семейно-бытовой драмы как психологической драмы заметно стремление перейти от тематического обозначения жанра к эстетическому анализу.
На следующем этапе этот интерес, уже на базе формирующихся постперестроечных взглядов на советскую литературу, дал о себе знать в монографии «Авторская проза и драматургия 1960–1980-х годов: своеобразие художественного метода» (Улан-Удэ, 1996). В ней уже заложено, но более определенно будет зафиксировано в докторской диссертации 1996 г. согласие с фактом существования универсального понятия «тип творчества» — реалистического или романтического. Будут разграничены — вслед за В. Г. Белинским, развившими данную идею Л. И. Тимофеевым, А. А. Гаджиевым — конкретно-историческая и универсальная трактовки понятий «художественный (творческий) метод» и «тип творчества».
- 1
- 2