Творчество Александра Вампилова (1937–1972) вписало яркую страницу в историю не только российской, но и мировой драматургии. Созданные им пьесы «Старший сын», «Утиная охота», «Прошлым летом в Чулимске», рассказы, очерки без прикрас отображали жизненную правду, проникая в суть человеческих характеров. Вампилов был всегда чужд лицемерию и приспособленчеству, что затрудняло его литературную судьбу. В канун 35-летия жизнь писателя трагически оборвалась в волнах Байкала, но уже много лет его известность не убывает как в родной Сибири, так и далеко за ее пределами. Автор его первой полноценной биографии — поэт Андрей Румянцев, знавший Вампилова с юношеских лет.
Один из самых успешных советских писателей 1950–1960-х годов Роман Ким очень хотел, чтобы в нашей литературе появился герой, способный противостоять знаменитому Джеймсу Бонду. Несмотря на более чем миллионный тираж собственных детективов, он не смог выполнить эту задачу, зато успел поведать о своей жизни младшему коллеге — Юлиану Семенову, который описал приключения Кима и его напарника — Максима Исаева в романе «Пароль не нужен». Так Ким подарил нам Штирлица, но сам ушел в тень, во мрак, как думалось, навсегда. Его произведения сегодня оказались почти забыты, зато стала известна другая — тайная жизнь, в которой вопросов куда больше, чем ответов. Родственник корейской королевы, ученик наставника будущего японского императора Хирохито, Роман Ким вернулся в Россию, чтобы стать лучшим в СССР специалистом по тайной борьбе с японской разведкой. Выдающийся ученый, литературовед, японист и, одновременно, жесткий, бескомпромиссный контрразведчик — настоящий «ниндзя с Лубянки», не знавший поражений и сумевший обмануть Сталина. Кстати, именно Ким рассказал советским читателям о ниндзя, о которых в Америке тогда и слыхом не слыхивали. Его биография и сегодня напоминает излюбленную уловку ниндзя — «вывернутый мешок», все факты в котором противоречивы, недостоверны и убедительны одновременно.
О Льве Толстом написаны десятки мемуаров, включая воспоминания его ближайших родственников, мельчайшие факты его биографии отражены в сотнях писем и дневниковых записей современников. Тем не менее его жизнь продолжает оставаться загадкой. Как из «пустяшного малого», не получившего систематического образования, получился великий писатель и философ? Что означал его «духовный переворот»? Что побудило его отказаться от собственности и литературных прав? За что его отлучили от Церкви? Каковы истинные причины нескольких попыток его ухода из дома? Зачем перед смертью он отправился в Оптину пустынь?
Писатель и журналист, лауреат литературной премии «Большая книга» Павел Басинский подводит итог своих многолетних поисков «истинного Толстого» в книге, написанной на основе обширного документального материала, из которой читатель узнает, почему Толстой продал отчий дом, зачем в преклонном возрасте за полтора месяца выучил греческий язык, как спас десятки голодающих, за что не любил «толстовцев», для чего шесть раз переписывал завещание… Словом, это полная биография литературного гения в небольшом формате.
Поэт Евгений Евтушенко (1932—2017), завоевавший мировую известность более полувека назад, равнодушием не был обижен до конца дней — одних восхищал, других изумлял, третьих раздражал: «Я разный — я натруженный и праздный. Я целе- и нецелесообразный…». Многие его строки вошли в поговорки («Поэт в России — больше, чем поэт», «Пришли иные времена. Взошли иные имена», «Как ни крутите, ни вертите, но существует Нефертити…» и т. д. и т. д.), многие песни на его слова считаются народными («Уронит ли ветер в ладони сережку ольховую…», «Бежит река, в тумане тает…»), по многим произведениям поставлены спектакли, фильмы, да и сам он не чужд был кинематографу как сценарист, актер и режиссер. Илья Фаликов, известный поэт, прозаик, эссеист, представляет на суд читателей рискованный и увлекательнейший труд, в котором пытается разгадать феномен под названием «Евтушенко». Книга эта — не панегирик, не памфлет, не сухо изложенная биография. Это — эпический взгляд на мятежный XX век, отраженный, может быть, наиболее полно, выразительно и спорно как в творчестве, так и в самой жизни Евг. Евтушенко. Словом, перед вами поэт как он есть — с его небывалой славой и «одиночеством, всех верностей верней», со всеми дружбами и разрывами, Любовями и изменами, а главное — с бессмертными стихами.
Книга литературного и театрального критика Натальи Старосельской повествует о жизненном и творческом пути одного из последних классиков русской советской литературы XX века Вениамина Александровича Каверина (1902–1989), чья жизнь прошла на фоне бурных, резко сменяющихся событий почти всего столетия. Каверин остается популярным и в наши дни, в первую очередь благодаря своему роману «Два капитана», дважды экранизированному. Не раз экранизировались и другие его произведения — «Исполнение желаний», «Открытая книга», «Немухинские музыканты» (по циклу сказок «Ночной сторож, или Семь занимательных историй…»), не утратившие своей актуальности по сей день.
Каверин работал во многих жанрах — писал рассказы, повести, сказки, пьесы, очерки, мемуары, в частности о литературном объединении 1920–1930-х годов «Серапионовы братья», к которому принадлежал. Судьба сводила его с замечательными людьми — М. Горьким, Евг. Шварцем, М. М. Зощенко, Ю. Н. Тыняновым и многими другими. Наследие Вениамина Каверина и сегодня привлекает необычными сюжетами, реальными фактами, точностью обрисовки характеров персонажей, великолепным стилем и языком.
Николай Некрасов — одна из самых сложных фигур в истории русской литературы. Одни ставили его стихи выше пушкинских, другие считали их «непоэтическими». Автор «народных поэм» и стихотворных фельетонов, «Поэта и гражданина» и оды в честь генерала Муравьева-«вешателя» был кумиром нескольких поколений читателей и объектом постоянных подозрений в лицемерии. «Певец народного горя», писавший о мужиках, солдатской матери, крестьянских детях, славивший подвижников, жертвовавших всем ради счастья ближнего, никогда не презирал «минутные блага»: по-крупному играл в карты, любил охоту, содержал французскую актрису, общался с министрами и придворными, знал толк в гастрономии. Редактор и издатель самых популярных литературных журналов XIX столетия первым разглядел огромные дарования Льва Толстого и Достоевского. Доктор филологических наук Михаил Макеев, не боясь обсуждать «компрометирующие» обстоятельства, открывает неизвестные эпизоды из жизни поэта, название произведения которого «Кому на Руси жить хорошо» стало сакраментальным вопросом.
Новую книгу о Марине Цветаевой (1892–1941) востребовало новое время, отличное от последних десятилетий XX века, когда триумф ее поэзии породил огромное цветаеведение. По ходу исследований, новых находок, публикаций открылись такие глубины и бездны, в которые, казалось, опасно заглядывать. Предшествующие биографы, по преимуществу женщины, испытали шок на иных жизненных поворотах своей героини. Эту книгу написал поэт. Восхищение великим даром М. Цветаевой вместе с тем не отменило трезвого авторского взгляда на все, что с ней происходило; с этим связана и особая стилистика повествования. Знаменитый отец, ранние успехи, затем нищета, ломовое трудолюбие и при всем том неотступная вера в силу поэтического слова, верность поэзии — не гиперболизация, но факт. Судьба Марины Цветаевой в сегодняшних условиях, не требующих поэта, убивающих поэта, может сама по себе поразить читателя. Еще в молодости она воскликнула: «Два на миру у меня врага, / Два близнеца, неразрывно-слитых: / Голод голодных — и сытость сытых!» Что бы она делала в наши дни? Она, можно сказать, ярая антирыночница: «Деревья! К вам иду! Спастись / От рева рыночного!..»
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы.
Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство?
Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных. Захар Прилепин с присущей ему яркостью и самобытностью детально, день за днём, рассказывает о жизни Сергея Есенина, делая неожиданные выводы и заставляя остро сопереживать.
Первой же своей книгой «Столбцы» (1929) Николай Заболоцкий раз и навсегда утвердил своё имя в русской поэзии. Признанный теоретик стиха и литературный критик Ю. Н. Тынянов подарил молодому поэту свою книгу с надписью: «Первому поэту наших дней». Но «Столбцы» стали единственной книгой, которую Н. Заболоцкому удалось составить самому. Новаторские опыты поэта подверглись жесточайшей идеологической критике. В дальнейшем у него вышли ещё три сборника стихов, сильно урезанные цензурой. Испытав на редкость драматическую судьбу (восемь лет заключения в ГУЛАГе), Николай Заболоцкий после долгого, вынужденного молчания сумел вновь вернуться к поэзии и создал в 1940-1950-х годах – уже в классической манере – десятки лирических шедевров. Знатоки литературы при жизни ставили Заболоцкого вровень с Тютчевым, Боратынским. А один из наших современников таким образом определил его место в русской литературе: «Боратынский – стал крупнейшим поэтом XIX века в XX, Заболоцкий – станет крупнейшим поэтом XX века в XXI».
Книга Валерия Фёдоровича Михайлова – первая биография в серии «ЖЗЛ», посвящённая великому русскому поэту, замечательному переводчику Николаю Алексеевичу Заболоцкому.
Метаморфозы жизненного и творческого пути Владимира Набокова в точности повторяют метаморфозы времени, в котором ему выпало жить. Революция, исход интеллигенции из России, невозможность жить без Родины и невозможность на Родину вернуться обернулись в творческой судьбе Владимира Набокова, блестящего стилиста, наследника пушкинской традиции, вынужденной, а затем нарочитой бездомностью, поиском своего места в чужой культурной традиции и даже отказом от родной речи как средства самовыражения. Современному читателю тем более интересно получить возможность ознакомиться с биографией Владимира Набокова, что она принадлежит перу известного литературоведа Алексея Зверева.