Идея о «желательности введения латинского шрифта для всех народностей, населяющих территорию Республики», возникла во властных кругах РСФСР еще в 1919 г. Мишенью для «латинизаторов» стали в том числе использовавшиеся в стране алфавиты на кириллической основе. Намерения «латинизаторов» базировались на общих установках «гиперинтернационалистической» политики первого десятилетия советской власти. При этом аргументация того, почему кириллицу следует поменять на латиницу, была слабой. Практика латинизации письменности разных народов имела схожие и особенные черты. Несмотря на утверждения «латинизаторов» о «всеобщей поддержке» латинизации, среди общественности и даже властных структур было выявлено сопротивление этой инициативе. Главным и решающим фактором сопротивления стала жесткая отрицательная реакция руководства СССР на деятельность по латинизации русского алфавита. Несмотря на все усилия «латинизаторов», многие народы, использовавшие кириллический алфавит, так и не перешли на латиницу. Отказ от латинизации русского алфавита стал «триггером» для отмены латинизации во всесоюзном масштабе.
В статье анализируются представления одного из лидеров конституционно-демократической партии В. А. Маклакова об основных идеях русских либералов в 1906 г. в период работы I Государственной думы, о значении взаимодействия правительства и общества с целью укрепления государства и защиты права личности. Трактовка В. А. Маклаковым обстоятельств роста популярности кадетов в 1906 г. особенно интересна. Автор статьи раскрывает воззрение В. А. Маклакова на государство, устанавливающее законность, обеспечивающее целостность страны; личность, заинтересованную в правопорядке, свободе и благополучии; конституционные права граждан и причины критики кадетами монархии.
В настоящий момент существуют единичные работы, касающиеся посмертной оценки ранее выставлен-ных психиатрических диагнозов лицам, впоследствии покончившими с собой. Цели исследования: изучить представленность установленных психиатрических диагнозов среди покончивших собой посредством самоповешения и прыжка с высоты в 2013-2015 и 2019-2021 годы (на примере Рязани, Рязанского и Рыбновского районов). Материалы и методы: проанализировано более 20 тысяч актов о смерти, из которых выбраны 540, включающие коды МКБ-10 по двум причинам наступления смерти: повешение, удушение и удавление с неопределёнными намерениями (код МКБ-10 – Y20) и преднамеренное само-повреждение путём прыжка с высоты (код МКБ-10 – X80). На втором этапе исследования произведено соотнесение данных погибших с базами данных ранее обращавшихся за психиатрической или наркологической помощью в ГБУ РО «Областную клиническую психиатрическую больницу им. Н.Н. Баженова» и ГБУ РО «Областной клинический наркологический диспансер», которым был при этом установлен психиатрический или наркологический диагноз. Результаты. Из общего числа наблюдений (540 актов) в 26,5% случаев были обнаружены прижизненно установленные психиатрические и наркологические диагнозы (143 актов). Из 406 погибших мужчин 109 (26,9%) имели верифицированный диагноз; в жен-ской группе данный показатель составил 25,4% (34 случая из 134 наблюдений). В рассматриваемые временные отрезки, при погодовой оценке отмечается существенный разброс значений изучаемого параметра (от 0 до 60%), который существенно сглаживался при укрупнении оцениваемых периодов до трёх лет, находясь в диапазоне 20-36%. Частота выявления прижизненно установленных психиатрических или наркологических диагнозов не имеет заметной связи с способом осуществления суицида (падение с высоты и самоповешение) и полом погибших. В группе покончивших с собой мужчин, наиболее часто встречаемыми диагностическими рубриками были (по мере убывания значений): F10 (Психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя), F00-09 (Органические, включая симптоматические, психические расстройства), F11-19 (Психические расстройства и расстройства поведения, связанные с (вызванные) употреблением психоактивных веществ), F20-29 (Шизофрения, шизотипические и бредовые расстройства). В женской группе аналогичный список выглядит следующим образом: F00-09 (Органические, включая симптоматические, психические расстройства), F20-29 (Шизофрения, шизотипические и бредовые расстройства), F10 (Психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя), F30-39 (Расстройства настроения (аффективные расстройства)). Способ осуществления суицида не оказал существенного влияния на выявленный рейтинг диагнозов, как и не было обнаружено заметных отличий в оцениваемые временные периоды (2013-2015 гг. и 2019-2021 гг.). Выводы: частота тех или иных диагностических рубрик ожидаемо связана не только с их «индексом» про-спективной суицидогенности: в значительной степени данные значения определяются их распространён-ностью и вероятностью обращения (добровольного или недобровольного) за специализированной меди-цинской помощью.
В статье предлагается классификация духовых древнегреческих музыкальных инструментов, упоминания о которых выявлены в ходе анализа письменных источников (эпической и лирической поэзии, а также сочинений трагиков) от гомеровских времен до конца классической эпохи. Для характеристики внешнего вида инструментов привлекаются изобразительные источники.
В статье анализируется надпись с о. Делос (ID 2. 1603), в которой должностной статус Марка Антония Оратора обозначен как ταμίας ἀντιστράτηγος - квестор-пропретор, что является первым известным случаем наделения римских республиканских квесторов полномочиями преторов (quaestor pro praetore). Привлекаются другие эпиграфические и нарративные источники. Автор статьи датирует наделение квестора М. Антония полномочиями пропретора 113 г. до н. э., отвергает его случай в качестве доказательства того, что проквесторы pro praetore официально в надписях назывались квесторами (как это принималось в историографии вопроса).
С опорой на художественные произведения XIX-XX веков (большей частью – прозаические) выделены типовые мотивы «литературного» и / или «женского» суицидов (танатологические образы) в координатах «жизнь – смерть – самоубийство» и широком культурно-историческом и философском контекстах с уточнением эстетических отношений искусства и действительности. В основе подхода культурно-исторический, сравнительный, биографический, типологический методы, метод литературной герменевтики…
Патофизиология формирования суицидального поведения рассмотрена на примерах связи нейровоспаления с его проявлениями (суицидальными мыслями, суицидальными попытками и завершенными суицидами) у лиц с такими психическими расстройствами, как: депрессивное расстройство (большое, перипартальная депрессия), нейрогенная (нервная) анорексия, шизофрения, а также суицидами (суицидальным поведением), связанными с инфекционными заболеваниями (T. gondii, COVID-19). В результате анализа большого массива литературных данных высказывается частная гипотеза, что психически больные с суицидальным поведением (совершившие суицид), отличаются от психически больных людей, без суицидального поведения, наличием у первых генетических и/или метаболических маркеров хронического вялотекущего нейровоспаления. Признаки нейровоспаления наблюдаются также у перенесших COVID-19 пациентов, по крайней мере, в раннем в постковидном периоде (до 100 дней после выздоровления) и у лиц носителей T. gondii. Эти данные сопоставлены с ранее выявленным увеличением числа суицидов в группе лиц, перенесших респираторные инфекции и лиц с аллергией на пыльцу растения. Анализ механизмов запуска нейровоспаления, ассоциируемого с суцидальными поведением (заершенными суицида-ми) при некоторых психических расстройствах позволяет сделать вывод об отсутствии прямой связи суицидов у психически больных с их основным заболеванием и необходимости рассматривать суцидальное поведение (завершенные суициды) у психически больных как коморбидные состояния. Суициденты без предшествующих клинических нарушений психики и с разными клинически диагностируемыми психическими расстройствами могут быть выделены в отдельную однородную группу – пациентов с суицидальным поведением. Их объединяет суицидальная активность, которая индуцируется описанными выше причинами нейровоспаления, что доказывает биологическую мультифакторную природу суицидальности.
Самоубийства в Санкт-Петербурге за последние годы охарактеризованы недостаточно, в том числе с учётом структуры поколений, представляющих современное общество. Цель. Проанализировать динамику смертности от самоубийств с прицелом на эволюцию способов среди различных возрастных групп (поколений) и с учётом периода пандемии. Методика. Данные о 2471 случае самоубийств в Санкт-Петербурге за 2016-2022 гг., предоставленные Городским бюро судебно-медицинской экспертизы, подвергнуты анализу в разрезе пола, возраста, способа и динамики по годам. Расчёт частот с 95%-ными до-верительными интервалами осуществлялся по Уилсону. Статистическая обработка данных осуществлялась с помощью программы SPSS, версия 26. Результаты. Выявлено, что среди молодых поколений (цифровое поколение Z до 19 лет и поколение миллениалов Y, 20-39 лет) основной тенденцией является повышение индексов, в то время как среди поколения X (40-59 лет) и послевоенного поколения «беби-бумеров» наблюдается снижение. Во время первого года пандемии основной тенденцией было снижение суицидальной смертности, в то время как в 2021 г. отмечались отдельные незначимые подъёмы, в частности, среди пожилых. В целом среди населения на первом месте стоят повешения (64,12%), на втором – падения / прыжки с высоты (18,51%), далее следуют повреждения острыми предметами (5,71%), отравления (5,43%), огнестрельные способы (4,58%), утопления (0,49%), самосожжения (0,41%) и падения под транспорт (0,24%). Ещё 0,53% суммарно составляют другие редкие способы. Падения / прыжки с высоты менее всего (12,8%) представлены среди поколения «среднего возраста» (40-59 лет), в то время как среди более молодых (20-39 лет) и пожилых (более 60 лет) этот способ встречается заметно чаще (19,6% и 20,3% соответственно), а среди поколения до 19 лет – втрое чаще (37,1%, значимо). При этом имеет место неуклонный значимый рост прыжков с высоты среди всех возрастных групп с 2016 по 2022 г., но более всего среди поколения Z. Внутри цифрового поколения дети до 15 лет используют этот способ чаще, чем повешение. Особенностью поколения Z является также высокий уровень смертности среди женщин, среди детей суициды среди девочек превышают таковые среди мальчиков. Выводы. Существуют устойчивые различия в используемых способах суицида в различных возрастных группах, идентифицируемых как поколения общества. Падения / прыжки с высоты растут в течение ряда лет. Вызывает большое беспокойство фатальное суицидальное поведение девочек. Обсуждаются возможные причины наблюдаемых тенденций и меры превенции, выдвинута гипотеза о роли (наряду с другими факторами), интенсивного высотного городского строительства как возможной причины роста суицидальных прыж-ков с высоты.
Оценка качества специальных условий для детей с ограниченными возможностями здоровья в детских садах и школах вызывает исследовательский интерес психологов. В статье рассматриваются результаты анализа создания специальных условий, раскрыта значимость психолого-медико-педагогических комиссий и психолого-педагогических консилиумов образовательных организаций, установлены детерминанты, повышающие эффективность психолого-педагогической помощи ребенку и его семье.
В статье рассматривается роль репрезентативной системы восприятия молодых людей и способов рефлексивности. На основе теоретического и эмпирического анализа автором было изучено, что в зависимости от модальности восприятия субъекта будет возможен определенный дифференцированный тип рефлексии, а именно системная рефлексия, ретрофлексия и квазирефлексия. Были установлены взаимосвязь между показателями интроспекция и аудиальная система восприятия, обратная взаимосвязь между показателями интроспекция и дигитальная система восприятия, обратная взаимосвязь между показателями квазирефлексия и дигитальная система восприятия и прямая взаимосвязь между показателями интроспекции и аудиальная система восприятия у молодых людей.