SCI Библиотека

Статья посвящена актуальной проблеме литературоведения ХХ–ХХI вв. – феномену жанровой гибридности в литературных произведениях. В XX вв. феномен жанровой гибридности проанализирован М. Бахтиным (Проблемы поэтики Достоевского») [2]. В XXI в. гибридные формы изучаются в Институте славяноведения РАН [5]. Я. Войводич [3], К.З. Королькова [9] глубоко исследовали гибридностиь в жанре рассказа. В статье автор анализирует механизм взаимодействия одного жанра с другими жанрами в процессе гибридизации. Жанровая форма есть коммуникативный фактор, реализующийся в «жанровом ожидании». В ХХ–ХХI вв. писатели стремятся показать мир «во всей его «полноте и сложности». Выбор авторами жанровой формы «сборник рассказов» позволяет наиболее полно воплотить замысел. Автор статьи анализирует произведение фантастического направления – роман К. Саймака «Город». Феномен гибридности отмечен и в мировой фантастической литературе, и в кинофантастике на литературной основе. «Город» К. Саймака отличается «полифоничностью», глубиной философского содержания (Р. Арбитман) [1, 330]. Наша гипотеза состоит в том, что роман «Город» есть сложное многуровневое художественное целое, одновременно являющееся романом и филологическим расследованием. Бесценен предшествующий опыт прочтения «Города» в литературоведении, постижение уникального замысла этого произведения, его романной проблематики, благодаря чему в настоящий момент открылись перспективы для изучения специфики жанрового мышления К. Саймака, постижения сути его жанрового эксперимента – жанровой гибридности в произведении «Город».

Тема Гражданской войны в России находится под пристальным вниманием историков и философов; национальной катастрофе в судьбе страны посвящены многочисленные художественные произведения писателей разных мировоззренческих и эстетических представлений. Несмотря на то что публицистика Гражданской войны огромна, особый и менее исследованный пласт в ней составляют статьи и эго-документы писателей. Предметом настоящего исследования является осмысление Л. Андреевым важнейших событий - революций 1917 г. и Гражданской войны в России. Публицистические статьи писателя, публиковавшиеся в эсеровской газете «Русская воля» (1917-1919 гг.), дают возможность проследить эволюцию его восприятия ключевых событий в истории России ХХ в. В статьях первой половины 1917 г. Л. Андреев выражает вдохновение событиями Февральской революции и стремится передать это состояние читателям. С изменением политической ситуации в России к середине 1917 г. меняется и тон статей писателя. Андреев опасается возможной гибели России из-за изменения вектора развития революции, поэтому прибегает в своих статьях к борьбе словом - убеждениям, призывам и лозунгам, чтобы побудить своих читателей к продолжению борьбы за свободу страны. К сожалению, мы можем говорить лишь о предвидении писателем будущей трагедии в истории страны, так как жизнь Л. Андреева оборвалась в 1919 г., когда Гражданская война уже шла на территории России, но носила локальный характер, а главные события 1919-1920 гг. были еще впереди. Однако эволюция взглядов Леонида Андреева, авторитетного писателя, ставшего символом революции 1905 г., окажется близкой многим представителям творческой и научной интеллигенции в России. Как показало исследование, в своих статьях 1917-1919 гг. Андреев прозорливо предвидел и эмоционально-страстно стремился предотвратить наступление братоубийственной войны.

Искаженный перевод поэмы «Мертвые души» Н. В. Гоголя Home Life in Russia был опубликован в Лондоне в 1854 г. Многочисленные вольности анонимного переводчика изменили смысл текста, направив его на формирование негативного образа России и ее населения. Ключевая для оригинала идея духовного возрождения сменяется идеей морального отставания России от Великобритании, в связи с чем категория настоящего, в оригинале концептуально наименее значимая, выдвигается на передний план. В статье рассмотрены проявления категорий прошлого и будущего в Home Life in Russia в свете новой идеи и целей. Роман Home Life in Russia и лежащий в его основе первый том поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» рассмотрены с использованием сравнительного, культурно-исторического и герменевтического методов. Настоящее в романе конкретизируется и сдвигается в 1840-е гг., способствуя смещению фокуса с бытийной проблематики на бытовую. Из антропологических моделей (В. Кривонос) герои превращаются в (этно)социальные типы, якобы достоверно демонстрирующие современное автору состояние российского общества: с одной стороны, варварство, отсталость и моральное разложение, с другой - амбициозность, предприимчивость и стремление к приобретательству. В целом каждый герой сохраняет явное сходство с оригиналом, однако наиболее значимые указания на возможное возрождение души в будущем, как завуалированные и неоднозначные в случае помещиков, так и прямые в случае Чичикова, исчезают из английского текста. В результате заметно редуцируются и изображения будущего и прошлого героев, «вырывающие» их из мертвого настоящего. Изменения происходят как на содержательном уровне, так и на уровне повествования. Наиболее заметны трансформации Чичикова и Плюшкина, связанных как в оригинале - надеждой на духовное возрождение, так и в Home Life in Russia - окончательностью падения. Трансформируя или опуская способы изображения прошлого и будущего персонажей, автор редуцирует их до образа, в котором они существуют в настоящем. Каждый из них становится статичной, завершенной картиной в созданной автором-переводчиком галерее нравов.

В данной статье рассматривается восприятие романа Р. Стивенсона « Остров сокровищ » посредством искусственного интеллекта. То, как ИИ воспринимает название произведения, его содержание, заложенные в нем смыслы. То, как данное произведение может отображаться в разных стилистических призмах и восприятиях. Посредством данного визуального отображения пространство восприятия текста становится ещё более обширным и включенным в современный мировой контекст.

Рубеж 2010-2020-х годов стал временем смелых экспериментов со сложным социально значимым содержанием пьес Островского, которое оказалось созвучно киновысказываниям в жанре трансгуманистической антиутопии. Современные театральные версии демонстрируют сложный метатекст, сближающий постановочную традицию постижения Островского с поисками режиссеров, обладающих киноопытом. При этом наиболее перспективной формой освоения киноинтертекста в структуре сюжета пьес становятся версии антиутопического взгляда на социальные отношения, зафиксированные в современном экранном искусстве. В постановке Саратовского театра драмы имени И. А. Слонова «доХХХод» (2018) по пьесе «Доходное место» режиссер Данил Чащин переносит действие из XIX века в абстрактное будущее, воспроизводимое в декорациях и видеопроекции мрачными футуристическими деталями. В спектакле Мурата Абулкатинова на сцене Саратовского театра юного зрителя имени Ю. П. Киселева проживание Катериной Кабановой переломных моментов судьбы визуально ассоциируется с эпизодами из фантастических фильмов и футуристических видеоигр. В результате предлагаемые обстоятельства и характеры классической пьесы Островского идеально вписываются в эстетическую систему координат киберпанка или антиутопии, где киноассоциации с культовыми лентами востребуют узнаваемую реалистическую манеру игры знаменитых актеров и формируют при этом смысловые отсылки к экзистенциальной проблематике популярных кинофильмов и телесериалов. Актуализация киновысказываний возникает в прямых киноцитатах популярных лент постгуманистической эстетики: «Терминатор», «Матрица», «Бегущий по лезвию», «Вспомнить всё», «Видоизмененный углерод», «Электрические сны Филипа К. Дика», «Меланхолия», аниме «Метрополис». Возрастающее число таких постановок актуализирует в сознании молодого поколения важность проблематики пьес великого русского драматурга, приближает к пониманию их злободневности уже в обновленной системе этических и эстетических координат. В результате поиски театра накануне и в год празднования юбилея Островского (2023) во многом перекликаются с историей прорывных интерпретаций времен празднования столетия Островского, которые определили революционный характер его трактовок в контексте доминант кинокультуры 1920-х.

Творчество выдающегося русского драматурга Александра Николаевича Островского (1823-1886) широко известно. Его идеи, позже продолженные А. П. Чеховым и К. С. Станиславским, оказали серьезное влияние на развитие театрального искусства во всем мире. Важную роль сыграла его драматургия и в истории татарского сценического искусства. Пьеса А. Островского «В чужом пиру похмелье» в вольном переводе на татарский язык и под названием «Свет и тьма» стала одним из первых профессиональных театральных представлений на татарском языке. Летом 1907 года ее поставила «Труппа мусульманских актеров под управлением Ильяса Кудашева-Ашказарского» и впервые выехала с ней на гастроли по городам России. В дальнейшем произведения А. Н. Островского заняли прочное место на татарской сцене. В дореволюционном театре его пьесы ставились, как правило, в бытовом ключе. Основное внимание уделялось сатире, обличению, вопросам нравственности и морали. По-новому, ярко и оригинально раскрыл драматургию Островского известный татарский режиссер Марсель Хакимович Салимжанов - народный артист СССР, лауреат Государственной премии РСФСР им. К. С. Станиславского. Выпускник ГИТИСа, ученик А. Лобанова, он сумел сделать великого русского драматурга близким и понятным татарскому зрителю. Его наиболее значимые сценические интерпретации пьес А. Н. Островского - «Гроза», «Бешеные деньги», «Бесприданница», «Светит, да не греет» - стали полноценной частью эстетической эволюции татарского театра.

В статье освещается постановочная история драматургии Островского на балканских сценах в XX столетии в исполнении русских артистов: от первых русских трупп, игравших в дореволюционной России, до пьес, ставившихся во второй половине века. Последовательно подается информация о присутствии пьес Островского в Болгарии, роли и значении Николая Осиповича Массалитинова, режиссера и актера, в мире драм Островского. Очерчена линия болгарской критики пьес Островского, в которых - по ее весьма пристрастному мнению - недостает социальности. Пьесы Островского требовались самим русским изгнанникам, для которых театр стал не только развлечением, уходом в былое, но и своеобразным возбудителем мыслей и чувств. Русский театр воспринимался, надо полагать, при всех его «недостатках», как своеобразное волшебное окно, позволявшее вновь очутиться на Родине. Одновременно в тексте присутствуют сюжеты о Массалитинове, трудностях в отношениях с властями новой Болгарии и СССР. Освещение отношения к пьесам Островского и в Королевстве сербов, хорватов и словенцев, прежде всего в Сербии, на различных подмостках - от главного театра страны в Белграде до русских сцен в различных городах и центрах королевства, - позволяет понять роль наследия русского драматурга в жизни эмигрантской среды, а также в свете формирования целостного отношения к русской литературе в этих странах вообще. Очерчена игра русских артистов (А. Храповицкая, В. Греч, П. Павлов) и работа режиссеров (Ю. Ракитин, А. Черепов, И. Чернявский) и оценена роль деятелей искусства, много сделавших для постановки русских пьес. Критические отклики на постановки Островского В. Греч и П. Павлова отразили общую атмосферу постановок, но в целом носили тенденциозный характер. Феномен распространенности пьес Островского продемонстрирован также на примере постановок в Словении.

Материал исследования составили номера общественной литературной газеты «Казанский биржевой листок» за 1878-1881 годы, где были опубликованы три десятка заметок о профессиональных и любительских постановках пьес русского драматурга на сцене Казани. В корпусе этих критических текстов четко выделяются рецензии на произведения двух периодов творческой деятельности Островского - время «Москвитянина» и «Современника». Наиболее репрезентативными оказываются отзывы о постановках пьес «Бедная невеста», «Бедность не порок», «В чужом пиру похмелье», «Доходное место» и «Воспитанница». При разборе перечисленных произведений Островского критика обращает особое внимание на игру актеров в плане четкости воспроизведения заданных драматургом ролей, на степень соответствия между внешней и внутренней сторонами сценического образа, а также на качество исполнения сцен, получивших известность. Особый интерес в оценке рецензентов вызывает тот диалог, который явно и неявно был ими выстроен в связи с предложенной Н. А. Добролюбовым трактовкой творчества Островского. С одной стороны, идеи Добролюбова ярко просвечивают сквозь суждения авторов заметок, служа своеобразным авторитетом и способствуя устойчивому восприятию замысла отдельных произведений. С другой стороны, авторы «Казанского биржевого листка» вступают в полемику с утвердившимися доводами знаменитого критика. Так, дискуссию вызвало рассмотрение сценической интерпретации актерами-любителями некоторых известных типов: например, этико-эстетическая связь между внешностью Уланбековой и ее самодурством в «Воспитаннице».

Настоящим обзором автор дополняет известные оценки литературоведов двух стран, обратившись к ряду проблем, которые оказывают влияние на литературную и общественную жизнь Вьетнама в целом, российско-вьетнамское сотрудничество в областях перевода, издания и распространения художественной литературы. Представлены некоторые экономические и статистические сведения, способствующие более объективному пониманию тенденций развития настоящего сотрудничества, а также некоторые эмпирические наблюдения общественных изменений, происходящих во Вьетнаме. Предложены некоторые решения, соответствующие курсу вьетнамского руководства в данной области.

Рассматриваются итоги Международной научной конференции «Жизнь и судьба Николая Заболоцкого (1903-1958): к 120-летию со дня рождения», прошедшей 20 и 21 сентября 2023 г. в Институте русской литературы РАН (Санкт-Петербург). Отмечается новизна исследовательских подходов в процессе изучения творчества Н. Заболоцкого, а также анализа и интерпретации его отдельных произведений. Подчеркивается, что ряд докладов раздвигает привычные контексты, в которых традиционно исследовалось творческое наследие Заболоцкого.