За последние несколько лет азиатские страны активно заинтересовались Арктическим регионом. Ключевыми причинами растущего интереса к Арктике являются, прежде всего, необходимость расширения научных знаний и исследований в Арктике, а также экономический аспект, поскольку эти страны достаточно сильно зависят от ресурсов. Поскольку Арктика представляет собой неиспользованные возможности в плане разведки нефти и газа, Китай и Индия стремятся воспользоваться геополитической ситуацией, чтобы получить доступ к региону. Сегодня вызовы и возможности, стоящие перед странами, не ограничиваются национальными границами. По мере того как мир становится все более взаимосвязанным, растет понимание того, как принимаемые решения в одной части света имеют последствия для людей, находящихся далеко от нее. Поэтому будет правильным сказать, что Арктика входит в сферу стратегических интересов Китая и Индии, которые включают потребности в энергетической безопасности, экологической безопасности, необходимости защиты геополитических интересов, поскольку другие неарктические страны повышают свою значимость в Арктике. В статье рассмотрим и сравним современное видение Китая и Индии на Арктику, включая основные тезисы из официальных документов двух государств.
Исследуя образ самовосприятия в лирике дальневосточной эмиграции, авторы обращаются к этническому компоненту понятия «эмигрант» как концептуально значимому для русской лингвокультуры и определяющему социально-политические смыслы. Дальневосточное порубежье - пространство скрещения исторических и политических судеб России и Китая, русских и китайских этнокультурных и этнорелигиозных традиций, сложнейших этносоциальных процессов и т. д. - основа специфики самовосприятия дальневосточных беженцев. Китай стал лишь временным полустанком на дороге русского рассеяния и пути самопознания русских эмигрантов. На материале стихотворений Н. Алла и М. Спургота авторы исследуют концептуальные основания и типологические черты самовосприятия старших и младших лириков-эмигрантов. Характерно, что к теме самовосприятия из старших поэтов обращалась лишь половина - воспоминания о пережитых страданиях, потерях и разочарованиях не стимулировали стремления к саморефлексии. Образ «русского беженца», «бродяги», «калики перехожего», изгнанного родной матерью-Родиной, доминирует в самовосприятии старших лириков. Этот образ амбивалентен - наделен чертами «живого мертвеца», оборотня, «призрака», «тени». Он весь - в прошлом, окружающие реалии Маньчжурии для него - лишь повод для мнемонической аберрации. В лирике младшего поколения тема самовосприятия становится еще менее востребованной - молодежь ищет возможности обрести социальную стабильность и будущее в стремительно меняющейся реальности, идеалы «отцов» для нее - лишь миф. На смену «беженцу» и «изгою» приходит образ «русского художника», «не лишенного иностранных черт». Его временной континуум лишен памяти о прошлом Родины, одновременно и мыслей о будущем. Несмотря на «сиротство» и «тоску», этот художник обретает «ласковую мачеху» - Китай. Бипатриотизм сознания не мешает его готовности нести дальше по свету русскую культуру, русский язык, русскую литературу.
Статья посвящена проблеме рецепции творчества С. Есенина в Китае. Автор рассматривает историю появления произведений Есенина и сведений о самом русском поэте в Китае, обобщает опыт переводов и исследований Есенина в Китае, проводит систематизацию общих характеристик различных этапов китайского есениноведения, излагает и комментирует основные исследовательские точки зрения; уделяет внимание изучению в Китае различных жанров поэзии С. А. Есенина, а также обновляет обзор переводов и исследований творчества поэта в Китае до 2024 года, что помогает составить представление о данной теме в Китае на сегодняшний день. Сопоставляя китайское есениноведение разных периодов, автор приходит к выводу, что если исследователи прошлого века были сосредоточены на конкретных темах и традиционных исследовательских парадигмах; то в последние годы исследователи жизненного и творческого пути С. А. Есенина в Китае постепенно демонстрируют диверсификацию исследовательских точек зрения и междисциплинарность. В статье дается обзор результатов исследования творчества Есенина китайскими литературоведами в различных теоретических парадигмах: исследование поэм Есенина с точки зрения нарратологии, сравнительный анализ произведений С. А. Есенина и таких китайских поэтов, как Цзан Кэцзя, Ай Цин, Дай Ваньшу, Пэн Яньцзяо, исследования поэзии С. А. Есенина с точки зрения лексикологии и прагматики: анализ лексико-семантических парадигм и их функций, анализ русских культурных коннотаций поэтических слов Есенина, выстраивание их прагматических контекстов, а также языковой и культурной картины мира, представленной в творчестве поэта, исследования с точки зрения лингвокультурологии и анализ концептосферы на разных уровнях, рассмотрение экологической концепции и экопоэтических особенностей поэзии Есенина и др.
В настоящем исследовании проводится анализ этапов эволюции российского китаеведения, охватывающий временной промежуток от первой половины XIX века до начала XX века. Методология исследования предполагает анализ трудов трех выдающихся синологов: Н. Я. Бичурина, В. П. Васильева и В. М. Алексеева, а также дальнейший анализ научных течений, следующих из их значимых вкладов в развитие китайской культуры, языка и российского китаеведения. Начиная с XVIII века в России активно использовались прямые переводы с китайского и маньчжурского языков для анализа словесных и культурных текстов Китая. Систематические исследования охватывали широкий спектр аспектов, включая, но не ограничиваясь классической литературой, народной культурой, конфуцианством, даосизмом и религиозными убеждениями. В результате этого плодотворного научного труда появилось значительное количество монографий, охватывающих разнообразные сферы исследования. Однако несмотря на широкий диапазон этой активности, следует отметить, что формирование научных школ, посвященных китаеведению, удалось полноценно завершить только в XX веке. Этот период придал новый импульс развитию уникального научного направления в России, выраженного в формировании концептуальных и методологических подходов к изучению китайской культуры и языка. В свете вышеописанных усилий российское китаеведение предстает как сложная историческая динамика, где традиции, заложенные выдающимися учеными, сыграли ключевую роль в формировании фундаментальных научных принципов. Одновременно становление китаеведения стало результатом гармоничного сочетания исследовательского усилия, методологической эволюции и научного наследия, оставив важный след в академическом наследии России.
В статье анализируются особенности политики «мягкой силы» во внешней политике Российской Федерации в условиях Украинского кризиса. В статье изучаются трудности, с которыми столкнулись граждане из КНР после начала «культуры отмены» всего, что связано с Россией. Рассматривается, как в новых геополитических условиях ощущают себя простые граждане Китая и какую стратегию они выбирают для себя и своих детей. Выявлено, что несмотря на то, что после начала Украинского кризиса во многих европейских государствах началась политика «культуры отмены» всего российского, количество студентов и магистрантов из Китая, обучающихся в российских вузах, принципиально не сократилось, а число желающих обучаться в РФ среди граждан КНР даже возросло. Это связано со множеством факторов, главным из которых является эффективная политика ректоров российских университетов, активно использующих инструменты привлечения иностранных абитуриентов. Установлено, что значительная часть студентов и магистрантов, обучающихся в российских вузах из Китая, не поддерживают так называемую «культуру отмены» всего русского. Большинство граждан КНР, получающих образование в РФ, считают политику «культуры отмены» глупостью. Кроме того, большая часть студентов и магистрантов разделяют позицию России в отношении урегулирования конфликта на Украине. Выявлено, что значительная часть респондентов, вне зависимости от гендерных особенностей, не испытывают дискомфорта от постоянного санкционного давления на Российскую Федерацию. По результатам исследования предлагаются мероприятия по совершенствованию политики «мягкой силы» РФ.
В статье рассмотрено состояние и теоретическая основа подготовки педагогических кадров для сельской школы в контексте информатизации образования в Китае, проанализированы мероприятия, которые Китай проводит для того, чтобы повышать квалификацию учителей сельских школ. Ускорение процессов информатизации и цифровизации системы образования является одним из важнейших условий достижения целей экономических и образовательных реформ в Китае. Педагог - участник, практик и проводник реформы образования. В этой связи важная роль отводится повышению уровня квалификации педагогов в сельских школах. Сельский учитель берет на себя ответственность и миссию по передаче знаний, воспитанию и играет решающую роль в повышении качества образования сельского населения. В настоящее время в Китае достигнуты некоторые успехи в формировании команды сельских учителей, но есть и проблемы. Системы образования России и Китая имеют много общего. Российско-китайские отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия вступают в новую эпоху, сотрудничество и обмены в области образования между двумя странами активно развиваются. Представление о развитии сельских учителей в Китае дает основу для сравнительных исследований, а также возможность сотрудничества в области образования на селе. В ходе исследования была поставлена цель выявить динамику и уровень развития педагогических кадров для сельской школы в условиях информатизации образования в Китае. Для достижения поставленной цели применялся анализ методических теорий и концепций; изучался, сравнивался и обобщался опыт работы педагогов в сельских школах.
Вложения иностранных капиталов в Китае начались с опиумной войны. К началу XX в. они достигли огромной суммы. В 1902 г. сумма иностранных капиталовложений в Китае составляла 800 млн. ам. долл. За последующие 12 лет, к началу первой мировой войны, она увеличилась примерно в 2 раза. В течение последующих 17 лет, с начала первой мировой войны до 18 сентября 1931 г., сумма капиталовложений еще увеличилась примерно в 2 раза. За пятилетний период после 18 сентября 1931 г. до 7 июля 1937 г. сумма капиталовложений увеличилась на 38%, в том числе в Северо-Восточном Китае — на 66% и во внутреннем Китае — на 24 %. За период от 7 июля до капитуляции Японии иностранные капиталовложения в Китае выросли более чем в 2 раза, в том числе в Северо-Восточном Китае — приблизительно в 5 раз и во Внутреннем Китае — на 40%. Таким образом, за 44 года общая сумма иностранных капиталовложений в Китае увеличилась более чем в 12 раз, достигнув 9800 млн. ам. долл.
Введение в тему данного номера представляет собой обзор исследований шести российских, а также литовского и индийского авторов по разным проблемам философии буддизма махаяны. Поясняя статус терминов «махаяна» и «хинаяна», автор подчеркивает, что они являются результатом концептуализаций сторонников махаяны, имеющих апологетический характер, и поэтому название «хинаяна» не признается ни теми буддистами, кого оно призвано характеризовать, ни учеными, стремящимися к нейтральной позиции. Это создает некоторые трудности, заключающиеся в отсутствии единого общепринятого обозначения для данного направления. Однако, несмотря на апологетический характер противопоставления махаяны - хинаяне, разница между этими направлениями буддизма схвачена весьма точно: первое представляет собой учение об индивидуальном пути освобождения от сансары через личное самосовершенствование, просветление и уход в нирвану (путь архата), а второе - религию с более развитой инфраструктурой, пантеоном и обрядами, в которой нирвана и индивидуальное освобождение, оставаясь конечной целью, отодвигаются на далекий план, в центр же выдвигается идея сострадания и фигура бодхисаттвы, который, приняв обет помогать всем живым существам избавиться от страданий, продолжает оставаться в этом мире и претерпевать перерождения. Однако несмотря на эту разницу, в обоих направлениях сохраняется важность Абхидхармы - буддийской дисциплины знания, содержащей классификацию и анализ дискретных состояний сознания (дхарм). Тема Абхидхармы как жанра аналитической литературы буддизма и как дисциплины знания затронута тремя авторами (Островской, Гокхале и Коробовым), два из которых (Островская и Гокхале) фокусируются, на проблемах убийства и смерти, соответственно, а третий (Коробов) - на вопросах методологии Абхидхармы. Иванов предлагает новую интерпретацию композиции трактата Шантаракшиты «Таттва-санграхи» с комментарием Камалашилы «Панджика». Янгутов и Лепехов исследуют специфику рецепции буддизма в Китае, Тибете, Монголии и России. Нестеркин публикует тезисы Б. Барадийна к лекции Агвана Дорджиева, раскрывающие трактовку буддизма бурятскими буддистами-обновленцами. Бурмистров анализирует взгляды на историю буддизма индийских историков философии, Волкова - концепции буддийской этики в современной аналитической философии.
В статье подчеркивается, что попытки Китая в 1950-1960-е гг. достичь цели построения современного общества с советской помощью вызвали конфликт между патриархальной этикой и научным знанием. Помощь Советского Союза Китаю была связана и с потребностью консолидации советских интересов в Северо-Восточной Азии, и с идеалами укрепления социалистического лагеря, но в конечном счете она была связана с восстановлением независимости Китая под руководством научного знания. Отмечается, что запрос помощи со стороны Китая основывался на этических принципах. Когда Советский Союз лишил Китай помощи в сфере ядерных технологий, таких как атомная бомба, с точки зрения идеологии Китай оценил это как результат внедрения «теории мирного сосуществования» и пришел к выводу, что хрущевский ревизионизм является анти-марксистским. «Теория мирного сосуществования» Н. С. Хрущева основывалась на историческом развитии России и соответствовала реалиям Советского Союза. В то же время критика Китаем хрущевского ревизионизма, основанная на революционной доктрине марксизма-ленинизма, была обобщением, адаптированным к китайской действительности и основанным на свержении Китаем «трех больших гор», то есть империализма, феодализма и бюрократического капитализма. Подчеркивается, что СССР через свою помощь не только спровоцировал цивилизационно-идеологический конфликт, но также продемонстрировал свое превосходство, основанное на научном знании. Идеологическое противостояние Китая советскому ревизионизму позволило китайскому народу получить научные знания о своем национальном саморазвитии, преодолении зависимости от этики.
В СТАТЬЕ ОПИСЫВАЕТСЯ ЕС-КИТАЙ: УЖЕСТОЧЕНИЕ ТОРГОВОЙ КОНКУРЕНЦИИ