В данной статье представлен метод прогнозирования тенденций изменений массового сознания в аспекте жизненных установок, т.е. тех ценностей, сообразно с которыми люди стараются строить свою жизнь. В современной прикладной социологии успешно используется прогноз электорального и потребительского поведения граждан. Временной лаг достоверности прогноза: для электорального поведения - 4-5 недель, потребительского поведения - до года. Прогноз на 10-20 лет практикуется в основном в демографии. Прогнозировать изменения массового сознания, базирующегося на ценностных установках граждан, сложнее. Если предположить, что развитие государства проходит эволюционно, тогда сочетание эвристических и математических методов позволяет сделать прогноз тенденций изменения установок населения в возрасте 40 лет и старше, как базовых для экономического и политического функционирования государства. В методическом плане в статье предложена процедура прогноза только тенденций, без претензии на высокую точность числовых показателей, при обязательном учете слабой изменчивости базовых числовых показателей, измеренных по состоянию на 2024 г. Для прогноза тенденций использованы данные общероссийского репрезентативного социологического исследования, аккумулированные в интегральные индексы, а также (при помощи факторного анализа) в вербальные конструкты. Сочетание этих методов позволило сделать в целом устойчивый 20-летний прогноз тенденций изменения жизненных установок россиян. Инструментом детализованного прогноза являются индексы как интегрированные показатели интенсивности и направленности тенденции, а обобщенного прогноза - вербальные конструкты, сформированные на основании факторного анализа. Выбор предмета прогноза основан на гипотезе о том, что «катализатором» жизненных установок являются три составляющие жизнедеятельности: выбираемая индивидом жизненная траектория, включающая предпочитаемые им виды жизнедеятельности; идентификация индивида с референтными группами как контактной средой, механизмом ценностной коммуникации и самореализации; выбор индивидом форм социального поведения в опоре на основные моральные принципы жизнедеятельности людей. Эти три аспекта жизнедеятельности населения являются не только социально (филогенетически), но в большой степени и биологически (онтогенетически) обусловленными, поэтому отличаются высокой устойчивостью, что позволяет говорить об устойчивости среднесрочного прогноза тенденций в интервале до 20 лет. Таким образом, в статье предложен опробованный в прикладном социологическом исследовании комбинированный метод среднесрочного прогноза установок социальных групп в ситуации, когда не проводятся повторные исследования для выстраивания динамического ряда эмпирических показателей. Приводимый в статье прогноз оперирует с показателями, важными для учета в практике среднесрочного планирования социальной политики государства.
Данный текст содержит краткое изложение содержания монографии и основанные на ее тексте размышления авторов о музее в социологической и исторической перспективе. В рассматриваемой в данной рецензии работе представлены результаты комплексного анализа деятельности Русского музея (г. Санкт-Петербург) за 25 лет в ее соотнесении с широким социальным и историческим контекстом. В монографии также предпринята попытка выхода за рамки классических исследований музейной аудитории, сводящихся в первую очередь к построению социально-демографического портрета посетителя и зачастую ограничивающихся им. Рецензируемая монография содержит глубокий анализ взаимоотношений музея и общества не только с позиции самого музея, что характерно для большинства музейных исследований, но и с точки зрения зрительской аудитории, и, что наиболее ценно, с позиций государства. На примере исследования посетителей Русского музея В. Н. Козиев и Е. В. Потюкова стремятся выявить влияние меняющихся политических и социальных ландшафтов на эволюционную траекторию и механизмы функционирования музейных институтов в разные исторические периоды. Авторы рецензии же критически рассматривают методологию, лежащую в основе исследования, но подчеркивают ряд ценных для социальных наук положений монографии, требующих дальнейшего изучения и разработки. Примечательна выдвинутая в монографии гипотеза, что конфигурация и распределение художественного капитала в обществе в некоторой степени совпадают с демографической структурой музейных посетителей, которая хоть и имеет ряд ограничений, очерчивает линию представленного исследования. При заметном отставании отечественной практики социологического изучения музейной аудитории и самого музея как социального института от западного корпуса исследовательских практик в области музейного дела рецензируемая монография заслуживает пристального внимания со стороны исследователей, поскольку не только отвечает, но и ставит новые исследовательские вопросы. Дальнейшее изучение музейных практик и музейной аудитории позволило бы выявить особенности и тенденции развития музейного дела в современной России в эпоху широкого распространения цифровых технологий и поиска музеями своего предназначения в современных условиях.
Данная статья посвящена проблеме репрезентации повседневных практик коренного малочисленного народа эвенков в социальной сети «ВКконтакте». В результате исследования были выявлены и категоризированы представленные в социальной сети «ВКонтакте» повседневные практики коренного малочисленного народа эвенков. В работе протставлен разработанный авторами классификатор контента, репрезентирующего повседневные практики эвенков. Разработанный в ходе исследования классификатор тематик контента может быть использован в качестве основы для дальнейших аналогичных исследований.
Новизна исследования состоит в том, что в работе впервые тематика репрезентации повседневных практик изучается с применением методов анализа больших данных. Результаты проведенного анализа были сопоставлены с теорией Дж. Мейера о культурной стандартизации, как об одном из последствий глобализации.
Исследование позволило сделать вывод о том, что повседневные практики эвенков активно репрезентируются в сообществах социальной сети «ВКонтакте». Каждая из категорий практик - быт, досуг и труд - репрезентируется в социальной сети «ВКонтакте» приблизительно в равных долях: 31, 34 и 35%. Кроме того, повседневные практики были классифицированы с точки зрения их локальности или глобальности и подсчитан процент постов, относящихся к каждому из классов - 47% локальные и 53% глобальные.
Полученные в ходе исследования результаты не согласуются с теорией Дж. Мейера о последствиях глобализации: эвенки не теряют связи со своей локальной культурой и идентичностью, реконструируя ее в контенте социальных сетей. Таким образом, анализ контента эвенкийских онлайн-сообществ показал как наличие запроса на сохранение эвенками своей самобытности и традиционного образа жизни, так и их включенность в практики глобального современного мира, что не соответствует тезисам Мейера о поглощении глобальной культурой локальных повседневных практик.
Представленная статья посвящена комплексной характеристике концептуальных, институциональных и технологических аспектов российской стратегии наращивания и использования так называемой мягкой силы. Авторы исходят из того, что будущее России как мировой державы существенным образом зависит от ее способности генерировать и наращивать импульсы мягкой силы (a soft power). В статье описана динамика процесса переформатирования потенциала мягкой силы России, начиная с момента крушения СССР в 1991 г. и до сегодняшнего дня. Авторы указывают, что ныне существующее государство Российская Федерация, будучи государством - продолжателем СССР унаследовало основные компоненты мягкой силы последнего, в том числе его авторитет в сфере науки и культуры, статус одного из основателей ООН, разветвленную сеть связей в интеллектуальных и политических элитах различных стран т.д. Однако изменения, которые произошли в стране в 1990-е гг., существенно повлияли на образ России в восприятии населения других стран, равно как и самих россиян. В статье показано, что, вопреки положениям и выводам, вытекающим из разработанной американским политическим теоретиком Дж. Наем концепции мягкой силы, проводившаяся в 1990-е гг. политика сближения с «цивилизованным миром», не привела к росту влияния России, но имела скорее обратный эффект. Фактически это влияние снизилось до исторического минимума. И лишь с начала 2000-х гг., параллельно укреплению политических основ российской государственности, ситуация стала меняться к лучшему, начался процесс восстановления тех факторов «мягкого» влияния, которые могла использовать Россия. В статье представлен развернутый обзор основных составляющих этого процесса, на основе эмпирических данных дается характеристика соотношения позитивных и негативных мнений о России в различных странах и на разных континентах. Также авторами даются рекомендации по совершенствованию стратегии формирования и использования мягкой силы современной России. В частности, в этой связи авторы статьи обращают внимание на ключевое значение всесторонней проработки образов будущего и концептуальных основ теории социально-исторического развития, соответствующей многоплановым вызовам XXI века.
Статья посвящена теоретико-методологическому анализу работ российских социологов, занимавшихся исследованием патриотизма. Целью теоретической исследовательской работы является попытка выработки методологического аппарата для конструирования конкретного социологического исследования патриотизма в современном российском обществе через систематизацию ключевых подходов к интерпретации понятия патриотизма, анализа типологий этого явления и осмысления имеющихся методологических наработок в эмпирических исследованиях патриотизма.
Инициирующим шагом погружения в обозначенный дискурс стало обращение к определениям патриотизма. Анализ работ российских социологов позволил выделить четыре схожих по содержанию групп определений, где патриотизм понимается как эмоциональное чувство, социальное чувство, ценность и государственный ресурс. Разнообразие трактовок патриотизма порождает разнообразие типологий патриотизма, выявляемых в ходе исследовательской рефлексии. Методологический интерес представляет классификация патриотизма, предложенная проф. И. А. Халий в рамках деятельностно-активистской парадигмы. Авторы статьи, обращаясь к широкой вариативности типов патриотизма, отдельное внимание уделяют лжепатриотизму как самостоятельному явлению, нашедшему отражение в дискурсе социологической науки.
Проведенное теоретическое исследование позволяет сформулировать авторское определение патриотизма. Патриотизм понимается как ощущение индивидом своего вхождения в некоторое надындивидуальное единство, выполняющее идентификационную и интегративную функции и представленное в 1) отношении, т. е. эмоциональной стороне данного вхождения, 2) осознании, т. е. понимании этой идентификации как ценности, а также 3) деятельности, т. е. отстаивании ее в виде действий, направленных на защиту компонентов единства, общих для всех его членов.
Сложность операционализации понятия патриотизма заключается не только в разнообразии исследовательских подходов, но в понимания патриотизма в массовом сознании современных россиян как многовариантного и неоднозначного, что находит отражение в имеющемся массиве эмпирического материала. Проанализированные методологические основания эмпирических исследований позволяют сделать вывод о перспективности применения аксиологического подхода при социологическом исследовании патриотизма с дополнением его аспектами идентификационной и социокультурной составляющих, базирующейся на определении патриотизма как значимой для личности ценности и ориентированный на интерпретацию патриотизма в сознании личности посредством понимания причин формирования той или иной его формы.
Казачество традиционно ассоциируется с социальным оплотом Русской православной церкви, с группой наиболее праведных поборников православной веры. Однако донские казаки прошли свой длительный исторический путь, прежде чем оказались в лоне Церкви-Матери, стали ее современными защитниками от неправедных посягательств. Вера для донских казаков изначально представляла собой более широкое жизненное понятие, нежели только религиозное чувство, простираясь в ментальные модели поведения, фиксируюсь зачастую исключительно в материальных предметах, выражаясь в достаточно ситуативном богомолье. В исторической повседневности казаков прослеживается не характерное для других социальных групп рационалистическое отношение к религиозной вере. Такой прагматизм проистекал из особого воинского типа религиозности, изначально сформировавшегося на фронтирной территории Дикого Поля, где закладывались истоки российского казачества, откуда через века казаки пронесли своё благородное отношение к Богу, к христианской вере. У них была своя историческая дорога к православному храму, гораздо более длинная и противоречивая, нежели у других групп российского населения, но от этого не менее значимы ее конечные результаты. «Второе солнце Дона» - Вознесенский войсковой кафедральный собор в Новочеркасске - является исторически вторым из трёх Патриарших соборов в современной России. Но с ним соперничал по архитектурному великолепию и внутреннему убранству Николаевский старообрядческий собор, который отражал самим своим существованием в начале ХХ в. сильнейшие позиции старообрядчества на Дону, а в храме богослужение вел старообрядческий архиепископ Иоанн Картушин. В среде донского казачества также получило значительное распространение иноверие, причем, из числа его исторических примеров выделяются духоносцы, а уже в наши дни казаки-калмыки сохраняют приверженность буддистскому (ламаистскому) вероисповеданию. Однако, несмотря на существование различных вариантов религиозной веры у донских казаков, позиции Русской православной церкви сегодня являются на Дону господствующими и незыблемыми.
В представленной статье анализируется структура религиозности студенческой молодежи. Эмпирической базой послужило онлайн исследование Российского общества социологов 2022 г. «Культурное наследие и связь поколений (опрошено 9751 студентов вузов, граждан России, проживающих в различных регионах). Многонациональность и поликонфессиональность российского народа нашла отражение в распределении ответов респондентов, проживающих в разных регионах России. Поэтому из общей совокупности опрошенных нами выделено 1699 (или 17,4% от общего числа), являющихся студентами в вузах города Нижнего Новгорода. Целью данной работы было выявление значимости для молодежи регулирующей функции традиционных религий. Обоснован вывод, что мировоззренческие поиски студентов формируются соответствующим XXI в. технологическим укладом: значительная часть респондентов критически относится к содержанию традиционных религиозных учений, не имея сформировавшихся убеждений в этом направлении. Отсюда либо вера в непознанное сверхъестественное, либо индифферентизм в тех или иных формах, либо идентификация себя как атеиста при отсутствии для этого достаточных оснований в виде религиоведческих знаний. Не замыкаясь в рамках традиционных для России религий, большинство студентов осознает культурологическую важность традиционных ценностей, знаковым элементом которых остается религия. Авторский вопрос: «Наши страны многоконфессиональны. Разделяете ли Вы мнение: «Бог один, а религии разные»?» позволяет измерить не только глубину веры в истинность религии, с которой идентифицирует себя респондент, но и подсознательную готовность к межконфессиональному диалогу. Для респондентов важна самоидентификация среди разделяющих их ценности и образ жизни. По этим принципам и формируется «социальный круг», пространство которого «задается» такими координатами, как уровень образования, материального достатка, возраст, национальность, принадлежность к конфессии. Выявлено снижение значения религии как фактора обеспечения крепости семейных уз и выбора спутника жизни. Параллельно падает значимость религиозных обрядов, знаменующих этапы жизни человека. Для сравнения и обоснования выводов привлекаются результаты социологических исследований, сходных по тематике или эмпирическому объекту исследования. Эмпирические данные позволяют авторам сделать вывод: среди нижегородских студентов сохраняется уважительно-индифферентное отношение к традиционным религиям на фоне снижения личностной значимости религии как социального института.
В статье представлены результаты социологического исследования, посвященного выявлению особенностей восприятия баланса работы и личной жизни современными государственными служащими столичного мегаполиса. Эмпирической основой послужили материалы анкетирования и интервьюирования, осуществленных авторами в 2022 г. в федеральных министерствах (расположенных в г. Москва). Применяя современные методы анализа текстовых данных, авторы визуализируют с помощью облака слов ответы респондентов на открытый вопрос о субъективном понимании баланса работы и личной жизни. Выявлено, что в интерпретации опрошенных государственных служащих преобладают такие термины, как «время», «возможность» и «семья». Это позволяет выяснить, какой смысл вкладывают работники государственной службы в концепт баланса работы и личной жизни. Так, выступая субъективным феноменом, данный концепт прежде всего ассоциируется с пропорциональным распределением времени на семью и работу. Исходя из результатов анкетирования, авторы выделяют две группы государственных служащих, которые испытывают и не испытывают чувство баланса работы и личной жизни, и анализируют их социально-демографические характеристики, жизненные приоритеты, отношение к работе, оценки временных ресурсов и уровень удовлетворенности различными жизненными сферами. Репрезентируя субъективные оценки, авторы отмечают, что чуть более половины опрошенных работников государственной службы не ощущают баланса работы и личной жизни. Статистический анализ показал, что выделенные авторами группы не имеют существенных социально-демографических отличий. Также было установлено, что государственные служащие, по-разному оценивающие наличие баланса работы и личной жизни, значимо не отличаются в определении ведущих жизненных приоритетов, выдвигая на первый план семью и работу. Однако были выявлены статистически значимые связи между субъективными показателями баланса работы и личной жизни и особенностями разграничения рабочих и личных проблем, оценкой достаточности времени на повседневные практики и удовлетворенностью приватной жизнью. Установлено, что состояние дисбаланса в большей мере характерно для людей, которые отмечают влияние работы на личные дела, испытывают недостаток времени на повседневную частную жизнь и не удовлетворены ее основными составляющими. В рамках интервьюирования основное внимание было сосредоточено на группе внешних факторов, которые относятся к условиям занятости, что важно учитывать в вопросах кадровой политики и организации труда на государственной службе. Полученные материалы позволили рассмотреть с точки зрения государственных служащих существующий рабочий режим, обсудить инициативы по его совершенствованию, возможности и ограничения удаленной работы.
Данная статья посвящена исследованию особенностей социального поведения молодежи Республики Тыва, вызовов и рисков ее адаптации к современным условиям жизни, социально-экономическим и социокультурным трансформациям. Актуальность темы исследования обусловлена значимостью молодежи для развития российского социума, в том числе и на региональном уровне. Целью работы является выявление особенностей динамики ценностных установок молодежи в сфере профессиональной ориентации и трудовой занятости, а также особенностей адаптации молодых людей к рыночным процессам. В этой связи авторами отдельно рассматриваются модели приспособления молодежи к новым рыночным реалиям, а также динамика формирования социокультурных типов молодежных групп. Особое внимание авторы уделили изучению специфики ценностных приоритетов молодых людей, формы и содержание которых в определенной степени отличаются от ценностей предыдущих поколений. Представляемое исследование проведено с использованием методов системного анализа социально-экономических процессов региона, анализа данных социологических опросов молодых жителей Тувы с применением специальных компьютерных программ (SPSS). На основе сравнительного ретроспективного анализа материалов исследований, проведенных под руководством авторов в 2010, 2015 и 2021 гг., сделан вывод о специфике формирования ценностей молодых людей республики Тыва, которую необходимо учитывать при разработке региональных программ социального развития. Обнаружена постепенная трансформация моделей социальной адаптации нового поколения к современным реалиям, переход от пассивных форм, к более активному типу встраивания в экономику, что в большей степени соответствует ее требованиям. Авторы показывают, что адаптационные стратегии несколько различаются у представителей молодежи, относящихся к разным этническим группам. Однако вопрос о том, насколько это обусловлено именно этнокультурными особенностями требует дополнительного исследования.
Россия в своей истории переживала совершенно различное отношение населения к вопросам потребления алкоголя и, порой, диаметрально противоположные подходы государства к его регуляции: от сухих законов до повсеместного поощрения, от северного типа потребления алкоголя (доминирование крепких напитков) до южного типа (доминирование слабоалкогольных напитков). В этом смысле сегодня мы переживаем уникальную ситуацию: в современной России пиво (слабоалкогольный напиток) выходит на лидирующее положение рынка алкогольной продукции. Пиво вновь становится, по сути, народным напитком. Данное обстоятельство делает интересным и актуальным вопрос изучения потребления пива в историческом контексте. Каким образом потребление алкоголя в прошлом повлияло на его потребление сегодня? Существует ли какая-либо культурная связь эпох? Или сегодняшняя пивная культура начинает развиваться с нуля? На эти вопросы мы постарались ответить с помощью изучения современного пивного нейминга.
В данной статье на примере магазинов разливного пива города Кирова рассмотрены социально-культурные истоки современных пивных названий. Наименования анализируются в контексте сменяющих друг друга крупных российских исторических эпох. Исследование проведено при помощи метода контент-анализа трехсот семидесяти пивных наименований, собранных авторами в первой половине 2023 г. в двадцати двух пивных магазинах города. Выделены три стратегии, которые используются для наименований пива: дореволюционная (эти наименования тесно связаны с названиями сортов различных западноевропейских стран), советская (строится на отрицании дореволюционной стратегии, основана на разработке новых, уникальных наименований) и постсоветская (современные наименования, не соотносящиеся с дореволюционной и советской стратегией). В ходе исследования было выявлено, что наиболее популярные стратегии - это дореволюционная и постсоветская (по 38% от всех рассмотренных наименований), а наименее популярная - советская (24% от всех рассмотренных наименований). Помимо этого, введен коэффициент уникальности используемой стратегии, который позволяет понять, насколько разнообразно использование той или иной стратегии в продажах. Показано, что наиболее часто в торговле пивом прибегают к дореволюционной и постсоветской стратегиям пивного нейминга, советская же стратегия - наименее популярная.