ЦИЯ: Исследование посвящено разработке подхода к оценке градостроительной системы Волгограда, где ключевая роль отводится объектам структуры зеленого каркаса в контексте эстетического восприятия. Рассматриваемый каркас объединяет прагматизм и эстетику, эволюционируя от художественных произведений к функциональным элементам, а затем к необходимости баланса этих аспектов. Эстетика градостроительной системы, зависящая от культурного контекста, формирует художественный стиль садово-парковых объектов. Анализ эстетики открытого пространства помогает понять влияние культурно-исторических связей на горожан, что важно для современной эстетики и видеоэкологии. Теория эстетической и визуальной оценки зеленого каркаса особенно актуальна для приречных городов, где важны стратегии развития визуальных представлений. Поэтому в контексте глобализации и уплотнения градостроительных систем подчеркивается значимость объектов структуры зеленого каркаса для формирования визуальной среды и территориальной идентичности. Все это позволяет достичь устойчивого развития градостроительной системы за счет интеграции природы и поддержания баланса между застройкой и открытыми территориями.
В лирике Сергея Стратановского довольно частотны обращения к произведениям русской классической литературы, к персонам писателей-классиков; прежде всего, это Пушкин, Гоголь, Достоевский. «Литературные» стихотворения Стратановского весьма изящно организованы в субъектном плане: иногда писатели-классики и герои их произведений представлены с точки зрения словно наблюдающего за ними субъекта, но есть и такие тексты, где эксплицированный субъект является ролевым: например, булгаковский Шариков или Шатов из «Бесов» Достоевского. Есть и стихотворения с внеличным субъектом, который с полным правом может именоваться лирическим героем («Фантазии на темы Гоголя», отчасти «Болдинские размышления»). В статье же рассматриваются те связанные с русской классической литературой стихотворения Стратановского, которые построены в виде ролевой лирики, но при этом субъект в них является внеличным, то есть прямо не эксплицирован первым лицом - ни местоимением, ни глаголом: это стихотворения «Обломов», «Князь Мышкин», «Гоголь пишет второй том “Мёртвых душ”». В каждом из них представлена точка зрения персонажа, вынесенного в заглавие, однако формально сделано это не от лица персонажа. Наблюдения показывают, что в трёх рассмотренных стихотворениях автор собственную рефлексию вкладывает в рефлексию героя классического текста или писателя, классический текст создавшего. В итоге получается, что внеличный ролевой субъект, в отличие от просто внеличного субъекта и от грамматически эксплицированного ролевого субъекта, оказывается внутри изображаемого мира, а не за его пределами, и сближается с автором, становясь фактически лирическим героем. То есть такой нетривиальный способ субъектной организации позволяет поэту осмыслить себя через другого.
Известно, что основой городского каркаса являются крупные транспортные магистрали, обеспечивающие функционирование города в качестве единой системы. В развитии линейных городов транспортный фактор является определяющим.
В связи с этим представляет интерес использование методики структурно-функционального анализа, предложенной А. Э. Гутновым в качестве инструмента выявления городского каркаса, для анализа территории Волгограда - характерного примера линейного города.
Особенности структурно-функциональной организации Волгограда, выявленные в ходе анализа, обосновывают необходимость развития городских территорий в зонах пешеходной доступности станций скоростного общественного транспорта, что является одним из ключевых положений концепции транзитно-ориентированного развития (ТОР), ставшей важным направлением градостроительной мысли последних десятилетий.
В статье описан структурно-функциональный анализ территории Волгограда в ГИС QGIS на основе открытых данных для определения закономерностей изменения структурно-функциональных показателей зон с потенциалом ТОР. Отсутствие прямой корреляции между связностью и функциональной ценностью периферийных территорий с потенциалом ТОР, подтвержденное в ходе анализа, соответствует описанному А. Э. Гутновым критерию отнесения территорий к потенциальному резерву развития градостроительной системы.
В статье рассматриваются способы конструирования поэтического «мы» у двух поэтов, принадлежащих к ленинградской неофициальной поэзии 1970-1980-х годов - Сергея Стратановского и Сергея Магида. В творчестве обоих поэтов можно заметить полемику с пониманием «мы» как претерпевающего коллективного субъекта, пассивного участника исторического процесса. Эти поэты смотрят на исторический процесс и место в нем «мы» под разными углами: первый сфокусирован на самом историческом процессе, в котором «мы» может играть только роль топлива для безразличных сил, второй, напротив, примеряет на активно чувствующее и действующее современное «мы» сюжеты священной истории, как бы заново оживляя их, но все-таки не вырывая окончательно из библейского контекста, они остаются «мерцающими» - принадлежащими как баснословному прошлому, так и будущему.
На протяжении двух последних десятилетий в Китае, Индии, Южной Корее, Индонезии и других странах азиатского региона, а также на Ближнем Востоке произошел качественный скачок в интенсификации развития городов. Этот процесс коснулся как уже существующих городов, так и совершенно новых градостроительных образований. Планирование и строительство новых городов, переформатирование пространства и интенсивное развитие исторических мест расселения выработали определенную серию стратегий, которые получили свою выраженную региональную специфику. Настоящая статья посвящена выявлению и анализу инструментария региональных стратегий развития городов и формирования их новой образности в современном мире.
Мир ленинградского литературного андеграунда 1960-х-1970-х годов был неоднородным: идейные продолжатели традиций русского модернизма соседствовали здесь с религиозными философствующимимыслителями, откровенными диссидентами-нигилистами и поэтическими новаторами. Эта статья посвящена художественному миру Леонида Аронзона, Виктора Кривулина, Владимира Эрля. Значительная часть их стихотворений была написана с соблюдением всех норм традиционной силлабо-тоники. Но вместе с этим они активно упражнялись в формо- и словотворчестве: допускали намеренные или спонтанные ошибки, придумывали новые слова и предложения без семантического пласта, вводили иноязычные заимствования, готовые цитаты из других литературных произведений, бранную лексику, а также периодически пробовали себя на поприще визуальной поэзии, по-своему продолжая традиции, заложенные ещё автором текстов «Весна гусиная» и «Дыр бул щыл» А. Кручёных. Необычное оформление текстов для деятелей ленинградского андеграунда, равно как и для Кручёных, было не столько способом передать ритм и интонацию того или иного стихотворения, сколько претензией на создание собственного поэтического «заумного» языка. Изучение своеобразия поэтического идиолекта всех выбранных«неподцензурных» авторов-ленинградцев помогло нам лучше понять то, каким образом был создан их художественный мир. В итоге делается вывод об отличительных особенностях их визуальной поэзии: стихограммы с листов или экранов представляются сплошным потоком деконструированных лозунгов советской эпохи, специально придуманных слов, штампов и фрагментов текстов более ранних лет. В части показанных текстов изображение может быть равным сказанному, буквы и слова соединяются в иллюстрацию: читая текст, мы одновременно и слышим голоса, и видим движущуюся подобно видеоряду картинку.
Понятие «новый экспериментальный населенный пункт» появилось в Стратегии пространственного развития РФ до 2030 г. и нуждается в уточнении и развитии методологии выделения и реализации.
В предлагаемом тексте делается попытка определить пространственные принципы локализации экспериментальных городов и основные модели и драйверы их развития.
С учетом ряда факторов выдвигается предположение не о создании таких населенных пунктов с нуля, а о переформатировании существующих малых городов.
Выделяются потенциальные кандидаты в экспериментальные города среди населенных пунктов Нижнего Поволжья. Рассматривается возможность использования экспериментальными городами совмещенной модели развития, для этого анализируются наиболее подходящие модели городского развития и потенциал их комплементарности.
Обосновывается принцип полимодельного подхода в развитии новых экспериментальных населенных пунктов. Локальные сообщества рассматриваются в качестве ключевого фактора успешности реализации проекта экспериментального города. Предлагаются пути масштабирования положительного опыта реализации проекта и описываются его ограничения.
В статье продолжается изучение короткого текста Александра Башлачёва с точки зрения семасиологии1 (в плане формы) и апокалиптики (в плане содержания). Исследуется разнонаправленная художественная коммуникация трёх текстов: одного - входящего в инклюзивное пространство архива поэта («Толоконные лбы» (1984)), и двух - не входящих (условные наименования по первым строчкам«Страх сковал людские лица…» (1977) и «Я вас люблю, Алиса…» (1985)). Эти тексты, при всей их естественной самодостаточности, в той или иной степени, конечно же, образуют изоморфное единство не только непосредственно с рядом узловых стихотворений / песен («визитных карточек») Башлачёва, но и обращены в сферы реального и сверхреального, потому эмпирический акцент делается на метафизическом принципе творческого акта. В поле семасиологических и интертекстуальных соответствий также попадает ряд поэтических и прозаических произведений других авторов - Александра Пушкина, Святослава Задерия, Льюиса Кэрролла. Предложенный пока что пунктирный, но всё-таки ракурсный, анализ позволяет проникнуть в авторский замысел: наблюдения ближе всего подводят нас к интенциональным ресурсам и наследия Башлачёва, и в какой-то мере отечественного рок-наследия в целом. К тому же этот наиболее очевидный практический аспект предлагаемого материала мотивирует к возможности продолжения аутентичного научного разговора, но уже в русле поиска перспективных механизмов рассмотрения текстов незаурядного объёма, от «Спроси, звезда» до «Егоркиной былины» или «Ванюши».
В статье рассматриваются проявления саморефлексии в творчестве Александра Башлачева через оценку его лирическими субъектами собственных слов. В качестве материала исследования были использованы стихотворные и песенные тексты, созданные с 1981 по 1987 годы: стихотворения «Светилась лампочка. И капала вода…» / «Поэтам», «И труд нелеп…», а также песни «Похороны шута» и «Тесто». В процессе исследования применялись мотивный и сравнительно-сопоставительный методы анализа. Автор статьи приходит к выводу о том, что в различные периоды отношение поэта к словам (их силе или слабости) было неодинаковым. В начале своего творческого пути Башлачев констатировал бесполезность слов поэта, их ненужность окружающим людям. Позже поэт признал их оживляющую и преображающую мир силу, доступную, однако, не каждому человеку. В песне «Похороны шута» только заглавный персонаж оказывается способен задержаться в мире живых через смех и «хрустящее соленое словцо», а также именно с их помощью физически и морально излечить собравшихся на похоронах. В песне «Тесто» высказано своеобразное поучение себе и реципиенту относительно того, как с помощью слова подарить любовь каждому в мире. Башлачев признает существование Слова с большой буквы, слова Бога, которое человек может «словить», принять, и через него сделать мир теплым для всех. В последнем же своем тексте, «И труд нелеп…», рок-поэт признал поражение в стремлении усвоить слово, превратить его в полном смысле в проводник собственных идей и орудие преобразования мира.
В статье рассматривается визуальная образность и лирический сюжет в стихотворении Юрия Левитанского «Рисунок», входящего в его цикл «Катерина, или Прогулка с Фаустом» (1981); подробно анализируется, как при помощи вербальных средств строится визуальный образ художественного мира. Причем этот изображенный мир удваивается, так как есть реальность самого стихотворения и реальность рисунка, создаваемого в этом стихотворении. Для анализа сюжета мы рассматриваем субъектную и пространственно-временную структуры стихотворения, а также ситуацию, событие и систему мотивов. Лирический сюжет строится сначала как рисование, а затем как рефлексия над собственным рисунком и его понимание лирическим субъектом. Отсюда необходимость рассмотрения лирического сюжета во взаимосвязи с визуальной образностью в данном стихотворении. Большая значимость визуальной образности обусловлена заглавием стихотворения, отсылающим читателя к необходимости визуального восприятия. Визуальные образы связаны как с процессом рисования (цвет, очертания, отражение и т. п.), так и разглядывания рисунка. Образ этот - рисунок, но рисунок создается и описывается при помощи слов, таким образом, соединяя поэзию и живопись. Кроме того, получается как бы двойная перекодировка: сначала при помощи вербальных средств создается визуальный образ рисунка, а затем этот визуальный образ интерпретируется (опять-таки, вербальными средствами). От читателя при этом требуется задействовать свое воображение, чтобы «увидеть» созданный лирическим субъектом рисунок и осознать его понимание субъектом. То есть, следуя за авторской стратегией видения, читатель, опираясь на вербальную составляющую, должен задействовать свое визуальное воображ