SCI Библиотека

Искусственный интеллект в настоящее время внедряется и используется повсеместно, в том числе в преступной деятельности. Целью исследования является изучение нейросетей, способствующих облегчению совершения противоправных деяний, закрепленных в статьях гл. 25 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), в структуре объективной стороны составов преступлений в качестве факультативных признаков.

Для достижения и в соответствии с поставленной целью необходимо решить следующие задачи: проанализировать место изучаемой разновидности машинного обучения в структуре объективной стороны составов преступлений, на примере ст. ст. 240, 241-2422 УК РФ, определить нейросеть в качестве факультативного признака объективной стороны указанных противоправных деяний, раскрыть проблемы квалификации при использовании генеративных математических моделей.

Методологической основой исследования выступает всеобщий диалектический метод, а также комплекс общенаучных и частно-научных методов познания для всестороннего рассмотрения изучаемой проблемы.

Результаты исследования. В структуре объективной стороны преступлений, описанных в ст. ст. 240, 241-2422 УК РФ, генеративные математические модели могут выступать в качестве факультативных признаков объективной стороны - способа, средства или орудия совершения преступного деяния. Выявлены различные подходы, при которых нейронные сети, используемые при описании и обработке языка для компьютерных систем, синтеза изображений, аудио и видео-записей, определяются по-разному, характеризуя, в некоторых случаях способ, средство или орудие совершения преступления, а в других способ и средство совершения одновременно.

Выводы исследования. Генеративные математические модели в условиях современности имеют широкий потенциал в качестве криминогенного явления, способствующего упрощению совершения и распространения существующих противоправных деяний, в частности связанных с обращением порнографии и организацией проституции, что требует совершенствования уголовного законодательства и практики его применения. Совершение противоправных деяний против нравственности с использованием нейросетей значительно повышает общественную опасность, в связи с чем необходимо введение в ст. ст. 240, 241-2422 УК РФ нового квалифицирующего признака, указывающего на совершение преступления с использованием систем искусственного интеллекта, а также аналогичного обстоятельства, отягчающего наказание, в ст. 63 УК РФ.

Целью представленного исследования является обоснование необходимости совершенствования института экспертной инициативы в отечественном уголовном судопроизводстве.

Задачи работы обусловлены недостаточной разработанностью вопроса о понятии и пределах экспертной инициативы в уголовном процессе, а также роли усмотрения эксперта в процессе инициирования различных решений и действий, несмотря на дискуссионность проблемы регулирования и реализации экспертной инициативы в уголовном процессе. В связи с этим можно выделить следующие задачи: историко-правовой анализ формирования представлений об экспертной инициативе на в разных условиях; обсуждение понятийного аппарата института экспертной инициативы, а именно самого понятия инициативы эксперта, ее пределов и объема; рассмотрение экспертной инициативы в системе оценочных понятий.

Методология настоящей статьи, по большей части, является традиционной, и включает в себя общенаучные методы: диалектический; логический; метод логического анализа и синтеза, индукция и дедукция, обобщение, абстрагирование, аналогия, восхождение от абстрактного к конкретному, функциональный и системный методы познания. В структуре исследовательской методологии, позволившей детализировать научные представления о природе и сущности экспертной инициативы, важное место заняли: историко-правовой; формально-логический; институциональный; сравнительно-правовой; интерпретационный методы.

Результаты: На настоящий момент право экспертной инициативы закреплено в: п.4 ч.3 ст. 57 и ч. 2 ст. 204 УПК РФ. Однако единого мнения по поводу сущности данной нормы в научной и практической среде не выработано, несмотря на историческую обусловленность таких дискуссий. Ряд ученых считает, что экспертная инициатива связана с такой формой реализации права, как использование, т. е. с усмотрением эксперта, и является для него необязательной. Другая же часть научного сообщества рассматривает инициативу эксперта как обязанность, т. е. реализация данной нормы, по их мнению, должна происходить в форме исполнения. В соответствии с этим обнаруживаются и разные подходы к определению экспертной инициативы. Представляется, что наиболее точно сущность экспертной инициативы проявляется через усмотрение эксперта, а не ограничивается дублированием полномочий эксперта, указанных в ч. 4 ст. 57 УПК РФ. Постановка задачи в ключе изучения оценочных понятий открывает перспективу для дальнейших исследований выбранной темы.

Выводы: В вопросе отсутствия законодательного закрепления понятия экспертной инициативы, ее пределов и объема, имеет место не языковая коллизия, а неполнота и недостаточность в урегулировании инициирования экспертом действий и решений, входящих в компетенцию данного участника уголовного процесса. Для того, чтобы ее восполнить, необходимо предусмотреть в ст. 5 УПК РФ следующее положение: экспертная инициатива - профессиональная деятельность эксперта, осуществляемая по его усмотрению в пределах компетенции, и заключающаяся в свободе выбора научных технико-криминалистических средств и способов применения специальных знаний, экспертных методик и рекомендаций в целях предупреждения, раскрытия и расследования преступлений.

В статье изложены результаты сравнительно-правового исследования уголовно-процессуального и оперативно-розыскного законодательства Российской Федерации и Республики Таджикистан в части, регулирующей основание, возможность и правила производства допроса в качестве свидетеля оперативного сотрудника и иных лиц, осуществляющих свою деятельность на конфиденциальной основе. Интерес к результатам данного сопоставления обусловлен принципиально различным подходом российского и таджикского законодателя к определению возможности производства указанного следственного действия, когда оперативно-розыскной закон Республики Таджикистан устанавливает такую возможность, в отличие от соответствующего закона Российской Федерации. Сама по себе возможность такого допроса актуализирует целый ряд проблем, связанных как с процессуальным статусом допрашиваемого, так и с порядком его допроса. Не менее существенно и то обстоятельство, что допрос, возможно, не единственное следственное и иное процессуальное действие, в которое допустимо вовлекать оперативного сотрудника и лиц, сотрудничающих с ним.

Обосновывается, что дозволение законодателя Таджикистан на допрос оперативного сотрудника вызывает необходимость дальнейшего совершенствования специальных правил как допроса, так и производства иных следственных и процессуальных действий в отношении указанных лиц, вплоть до придания всему уголовному делу или его части режима секретности.

Цель исследования - формулирование и обоснование значимости проблемы допроса оперативного сотрудника и лиц, сотрудничающих с ним на конфиденциальной основе, для поиска оптимальных путей ее решения, а также определения осознанного и ответственного подхода к засекречиванию материалов уголовного дела при представлении результатов оперативно-розыскной деятельности.

Задачи исследования - проведение сравнительно-правового анализа оперативно-розыскного и уголовного-процессуального законодательства Российской Федерации и Республики Таджикистан для определения сходства и различия правового регулирования допроса оперативного сотрудника; формирование авторской позиции по вопросу о допустимости допроса оперативного сотрудника в качестве свидетеля; определение перспективных направлений совершенствования специальных правил допроса, производства иных следственных и процессуальных действий в отношении оперативных сотрудников, агентов, негласных сотрудников, других лиц, осуществляющих свою деятельность на конфиденциальной основе.

Методы исследования: диалектический, общенаучные методы (логический, системный, структурный, функциональный, обобщение и др.), специальные методы (сравнительно-правовой, формально-юридический).

Результаты проведенного исследования - сформулировано авторское видение проблемы, обусловленной отсутствием каких-либо формальных правил допроса, производства иных следственных и процессуальных действий в отношении оперативных сотрудников, агентов, негласных сотрудников, других лиц, осуществляющих свою деятельность на конфиденциальной основе, а также законодательно определенных оснований для применения (при необходимости) процедуры засекречивания материалов уголовных дел.

По утвердившемуся в науке уголовного процесса представлению доказывание составляет основу всего процесса, а факты - основа для принятия всех значимых процессуальных решений. Именно с решениями связываются такие важные проблемы, как законность, обоснованность, мотивированность, а также в отдельных случаях и справедливость вовлечения участников в уголовное судопроизводство и применения различных форм ограничения их прав участников, включая меры процессуального принуждения, производство следственных действий и др.

Факты, которые становятся материальными основаниями для принятия процессуальных решений имеют фундаментальное значение, равно как и способы их вовлечения в уголовное судопроизводства. Способы получения фактов оказывают на них значительное влияние, что при определенных обстоятельствах (в силу указаний уголовно-процессуального закона) может влиять на сферу использования фактов в уголовном судопроизводстве (например, использовать их для обоснования ходатайства следователя в суд о применении меры пресечения, для выдвинутого обвинения или для приговора суда и др.).

Несмотря на высокую значимость факты и способы их вовлечения в уголовное судопроизводство имеют теоретические и практические проблемы, разрешение которых способно изменить представления об устоявшихся и привычных понятиях.

В уголовно-процессуальном законе применительно к способам получения фактов используются различные термины. В их ряду отметим основные - это доказывание и выявление (оба фигурируют, в частности, в ст. 73, выявление, кроме того, используется законодателем в ч. 4 ст. 29, п. 2 ч. 2 ст. 37, ч. 1.1 ст. 110 и др. Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), а также установление, которое представлено во многих статьях кодекса). Различия в смысловой нагрузке, нестабильность в контекстном использовании создает риск ошибиться в возможности использования тех или иных фактов, их оценке, учитывая способ их получения. Соответственно, актуальность приобретает разрешение проблемы единообразия применяемой терминологии и определение правового смысла и значения каждого понятия.

Цель настоящей работы состоит в формировании единообразного подхода к использованию терминологии и определении общего правового значения для каждого из указанных терминов - доказывание, установление и выявление.

Для достижения поставленной цели решались несколько задач, в том числе проведение сопоставления содержательного наполнения упомянутых терминов и формулирования рекомендаций, необходимых для единообразного законодательного регулирования в части определения способов вовлечения фактов и их использования в различных направлениях уголовно-процессуальной деятельности.

Методы исследования: описательный, сопоставительный, системно-структурный анализ, обособление, синтез.

Результаты: 1) сделаны выводы о смысловом различии понятий «доказывание», «установление», «выявление», что позволяет говорить о необходимости самостоятельного правового регулирования каждого из указанных способов получения и уголовно-процессуального вовлечения фактов; 2) от способа получения зависит оценка фактов и степень их достоверности [6] и сфера уголовно-процессуального применения; 3) сформулированы предложения по совершенствованию положений отечественного уголовно-процессуального закона для установления единообразия в терминологическом аппарате; 4) разработаны рекомендации по использованию терминов «доказывание», «установление», «выявление» в различных контекстах правоприменительной уголовно-процессуальной деятельности.

Цель настоящей статьи - проанализировать, как процесс цифровизации правосудия может воздействовать на изменение механизмов правового воздействия. В связи с поставленной целью мы можем обозначить следующие задачи исследования: Рассмотреть понятие цифровизации правосудия. Изучить факторы и особенности современного общества, влияющие на правовое воздействие. Исследовать особенности цифровизации правового воздействия. Рассмотреть цифровизацию как инструмент совершенствования правосудия.

Методы исследования. В настоящей статье мы использовали общенаучные (сравнение, анализ, дедукция) и частнонаучные (формально-юридический, метод толкования правовых норм, сравнительно-правовой) методы.

Результаты исследования. Одним из ключевых механизмов цифрового правового воздействия является внедрение электронного правосудия. Это включает в себя использование электронных систем для подачи и рассмотрения исков, а также проведение судебных заседаний в онлайн-формате. Такие инновации могут существенно сократить время на рассмотрение дел и сделать правосудие более доступным для граждан.

Вывод. Общими направлениями совершенствования правового регулирования процессуальных правоотношений, реализуемых в электронном формате, являются: создание блока правовых норм, касающихся принятия или отказа в принятии искового заявления, поданного в электронном виде; урегулирование порядка обеспечения, приобщения, аутентификации, исследования электронных доказательств и доказательств, поданных в электронном виде, а также порядка исследования вещественных и письменных доказательств в судебном заседании, проводимом в формате видео-конференц-связи; урегулирование последствий отсутствия аудиопротокола судебного заседания или несоответствия протокола судебного заседания его аудиоверсии.

Цель исследования: Исследование направлено на анализ института защиты чести, достоинства и деловой репутации в контексте деятельности медицинских организаций. Особое внимание уделяется адаптации существующих правовых механизмов к условиям информационного общества и специфике медицинской сферы, учитывая ее социальную значимость и публичность.

Задачи исследования: Изучение нормативно-правовой базы и судебной практики, касающейся защиты нематериальных благ в медицинской сфере. Анализ особенностей применения правовых механизмов в контексте медицинских организаций и их сотрудников. Исследование роли судебной экспертизы и экспертов-лингвистов в доказывании распространения диффамационной информации в интернете.

Методы: В исследовании использовались общенаучные методы, такие как анализ и синтез, которые применялись для изучения нормативно-правовой базы и научной литературы, что позволило выделить ключевые аспекты защиты чести, достоинства и деловой репутации в медицинской сфере. Индукция и дедукция способствовали обобщению данных о правоприменительной практике и формулированию выводов о специфике защиты нематериальных благ в медицинской деятельности. Сравнительно-правовой метод использовался для сопоставления различных правовых механизмов защиты как на национальном, так и на международном уровне.

Результаты: Исследование выявило, что защита чести, достоинства и деловой репутации является критически важной в условиях развития информационных технологий и глобализации. В медицинской сфере репутация играет ключевую роль в формировании доверительных отношений между пациентами и медицинскими учреждениями, влияя на качество оказываемой медицинской помощи и здоровье пациентов. Работа также подчеркивает значимость совершенствования правовых механизмов защиты в условиях цифровизации.

Целью статьи является проведение анализа теоретических положений и особенностей практического применения института астрента (судебной неустойки) в гражданском процессе. На основе анализа существующих в научной литературе позиций подчеркнута смешанная правовая природа астрента, являющегося комплексным материально-процессуальным институтом. Автором с учетом проанализированной судебной практики делается вывод о востребованности судебной неустойки и предлагается расширение сферы ее применения, включая трудовые и административные споры. С учетом отсутствия в судебной практике однозначного подхода к установлению размера астрента подчеркивается необходимость дополнительной конкретизации критериев его определения.

Целями настоящей статьи является исследование особенностей наследования земельных участков в Российской Федерации, а также проведение сравнительного анализа наследования земельных участков в отечественном законодательстве и законодательстве зарубежных стран. Это представляется важным для совершенствования российского законодательства, регулирующего указанные общественные отношения.

Для достижения указанных целей в качестве задач представляется необходимым изучить российскую научную доктрину о наследовании земельных участков, действующее российское законодательство, провести сравнительный анализ российского и зарубежного законодательства в данной области, выявить недостатки и позитивный опыт законодательного регулирования наследственных земельных отношений в Российской Федерации и зарубежных государствах.

Цель и задачи работы определили методологию настоящего исследования, в основу которой положен ряд методов, в частности: сравнительно-правовой, формально-логический, диалектический метод познания общественных явлений и процессов.

В результате проведенного исследования автором сформулирован ряд выводов, а также некоторые рекомендации относительно совершенствования российского законодательства в данной сфере. В частности, обоснованным представляется положение, установленное в законодательстве стран германской группы, согласно которому завещатель не имеет права произвольно завещать свое земельное имущество (земельный участок и недвижимость, находящуюся на нем). Имущество должно переходить к одному из наследников умершего, а остальные имеют право требования имущественной компенсации от наследника. Если это земельный участок сельскохозяйственного назначения, то при выборе наследника необходимо использовать следующие критерии: наследник должен быть тесно связан с ведением хозяйства на нем, иметь соответствующую квалификацию, опыт работы в сельском хозяйстве и возможность эффективно вести хозяйство. Привлекательным с этой точки зрения представляется и французский принцип «преференциальной оценки сельскохозяйственных угодий», согласно которому судом должен быть избран самый квалифицированный среди всех наследник. При этом выплата остальным сонаследникам материальной компенсации ложится на хозяйство финансовым бременем, но ее срок во французском законодательстве длительный (десять лет). Предлагаем внести в российское законодательство соответствующие изменения, увеличив срок выплаты соответствующей компенсации по крайней мере до трех лет.

Таким образом, рекомендуем внести в российское законодательство некоторые новеллы с учетом зарубежного опыта регулирования наследственных земельных отношений, что, как представляется, будет способствовать улучшению правового регулирования в данной сфере.

Налоговые органы выступают основными проводниками фискальной функции современного государства. Реализуя свои полномочия, они способствуют экономическому и социальному развитию публично-правовых образований, профилактируют, выявляют и пресекают налоговые правонарушения, а также участвуют в обеспечении баланса публичных и частных интересов, в том числе в процессе администрирования разнообразных налоговых льгот.

Цель исследования заключается в определении содержания полномочий Федеральной налоговой службы России и ее территориальных подразделений в сфере администрирования налоговых льгот на современном тапе развития налогового законодательства.

Основными методами исследования стали общенаучные методы познания (анализ и синтез, обобщение и аналогия), философский метод диалектического познания, специальные методы технико-юридического и сравнительно-правового анализа.

В результате исследования было установлено, что администрирование налоговых льгот Федеральной налоговой службой России и ее территориальными подразделениями включает в себя: 1) полномочия по администрированию введения льгот органами государственной власти и местного самоуправления; 2) полномочия по администрированию реализации принадлежащего налогоплательщикам права на льготы. В своей совокупности указанные группы полномочий направлены на обеспечение баланса частных и публичных интересов при формировании централизованных фондов государства и его территорий.

Целью настоящего исследования является исследование понятия и значения интеграционных норм в сфере миграции и их влияния на развитие российского миграционного права как подотрасли административного права, отмечается неразработанность концепции интеграционных норм и форм их объективизации.

В результате исследования было выявлено, что интеграционные нормы обладают комплексом специфических признаков, отличающих их от норм международного и национального права, что обусловлено самой правовой природой их возникновения и ролью, которую они выполняют в рамках достижения целей деятельности интеграционного объединения, каковым является Евразийский экономический союз.

Вывод: в результате исследования сформулировано определение понятия интеграционной нормы, рассмотрены интеграционные нормы в сфере внешней трудовой миграции трудящихся государств-членов Евразийского экономического союза, признанна их субъинституциональное место в системе российского миграционного права.