SCI Библиотека

Предметом исследования является анализ музыкально-драматургических особенностей оперы «А зори здесь тихие» китайского композитора Тан Цзяньпина, основанной на повести Бориса Васильева. В работе рассматриваются взаимодействие русской литературной традиции с китайским музыкальным стилем, а также средства выразительности, использованные в опере для раскрытия характеров персонажей. Особое внимание уделяется музыкальному образу Жени Комельковой, одной из ключевых героинь произведения. Исследуются её вокальная линия, эволюция музыкального сопровождения и драматургическая роль в развитии сюжета. Рассматриваются ключевые сцены, в которых Женя проходит путь от жизнерадостности к осознанию собственной трагической судьбы. В статье анализируются вокальные и инструментальные средства, такие как тембровые решения, гармоническое наполнение и ритмические изменения, способствующие усилению эмоционального воздействия на слушателя. В исследовании применяются методы музыкально-теоретического анализа, позволяющие выявить особенности вокальных партий и оркестрового сопровождения. Используется сравнительный метод для изучения музыкального языка оперы в контексте русской и китайской традиций. Анализируется партитура произведения, а также современные научные исследования. Новизна исследования заключается в детальном разборе взаимодействия китайской музыкальной традиции с русским литературным первоисточником. Анализ оперы Тан Цзяньпина демонстрирует, как композитор адаптирует традиционные приёмы китайского музыкального театра для передачи драматической линии русской классики. Важным вкладом является изучение вокальной партии Жени Комельковой, её эволюции в ходе произведения и использования музыкальных средств для передачи её эмоционального состояния. Основными выводами проведённого исследования является выявление музыкальных приёмов, способствующих созданию ярких художественных образов, и раскрытие драматургической роли музыки в формировании эмоционального воздействия на зрителя. Разработана оригинальная методология анализа военной тематики в музыкальных произведениях. Исследование открывает новые перспективы в изучении межкультурного диалога в области современной музыки.

Статья посвящена анализу иконографии жертвоприношения Исаака (Акеды) в иудейском и христианском религиозном искусстве поздней античности. Предметом исследования являются фрески синагоги Дура-Европос (III в. н. э.) и росписи катакомб Петра и Марцеллина (III-IV вв. н. э.), которые интерпретируются через философскую оппозицию Закона и Истины, предложенную Аленом Бадью. В иудейской традиции Акеда символизирует верность Закону и завету с Богом, тогда как в христианстве она переосмысливается как пророчество о жертве Христа, что отражает радикальный разрыв с прежними ритуальными структурами. Исследование раскрывает, как визуальные символы становятся ключевыми элементами в выражении теологических идей, подчеркивая различия между традициями, их уникальность и глубину. Методология исследования основана на сравнительном иконографическом анализе и философской интерпретации в рамках концепции Бадью. Автор выявляет, как визуальные символы (раковина, агнец, позы персонажей) становятся носителями теологических идей, подчеркивая антагонизм между иудейской и христианской интерпретациями Акеды. Новизна работы заключается в применении философской концепции Бадью к анализу религиозного искусства, что позволяет раскрыть метафизический конфликт между Законом (как системой норм) и Истиной (как событием, ломающим прежний порядок). Впервые иконография Акеды рассматривается как поле столкновения двух парадигм, где иудаизм сохраняет верность традиции, а христианство утверждает новую универсальность через символическую интерпретацию. Актуальность исследования обусловлена продолжающимся диалогом между иудаизмом и христианством, где Акеда остается ключевым сюжетом, отражающим фундаментальные различия в понимании сакрального. Выводы статьи подчеркивают, что иудейское искусство акцентирует верность Закону и диалог с Богом, тогда как христианское искусство переводит жертву в плоскость символической Истины, связанной с событием Христа. Этот антагонизм продолжает определять развитие двух религиозных традиций, находя отражение в их искусстве и теологии.

Актуальность исследования заключается в насущной необходимости для современного музыкознания реконструкции профессии пианиста-концертмейстера. Предметом исследования является искусство maestro al cembalo. Объект исследования - содержание специальности maestro al cembalo и особенности их творческой деятельности. Цель исследования заключается в представлении читателю процесса формирования начального этапа развития профессии пианиста-концертмейстера, охватившего период от позднего Возрождения до классицизма. Задачи исследования: осветить основные характеристики совместного исполнительства с использованием basso continuo; дать сведения о специфических умениях и знаниях, которыми должен был обладать maestro al cembalo; показать значимость этих музыкантов в работе над постановками музыкальных спектаклей, а также в процессе эволюции музыкального творчества; представить портреты наиболее значимых представителей этой профессии. Автором исследования делается особый акцент на влиянии искусства maestro al cembalo на формирование европейских концертмейстерских школ. С целью раскрытия заявленной темы автором, в качестве основных, использованы: антропологический, герменевтический, сравнительно-исторический, теоретико-аналитический методы. Особым вкладом автора является поиск, анализ и систематизация архивных фондов итальянских театров, а также городских архивов, на основе данных которых в научный оборот введены сведения о жизни, творчестве и специфике творческой и педагогической работы maestro al cembalo. Основные выводы исследования показывают, что важнейшие принципы профессиональной деятельности современного пианиста-концертмейстера музыкального театра были сформированы еще несколько столетий назад. Полученные результаты могут применяться как в проведении курсов по теории и истории исполнительского искусства, так и в практической деятельности современных пианистов-концертмейстеров. Выводы исследования позволяют сформировать устойчивую картину начального этапа становления концертмейстерского искусства, проследить его ведущие тенденции, которые найдут свое отражение в последующем развитии этой творческой специальности.

В период хрущевской «оттепели» декоративно-прикладное искусство начинает играть значительную роль в советском культурном дискурсе. В искусстве фарфора «оттепель» проявилась в активной разработке форм, обновлении тематики росписей, выработке новаторского художественного языка, который можно обозначить как декоративный минимализм. Целью данной статьи является анализ проблем формообразования в ленинградском фарфоре периода «оттепели». Ее актуальность обусловлена исследовательским и кураторским интересом к наследию этой эпохи. Новизна статьи определяется отсутствием специализированных работ, посвященных формам фарфоровых изделий. Объектом исследования являются формы, разработанные скульпторами Ленинградского фарфорового завода им. М. В. Ломоносова во второй половине 1950-х - 1960-х гг. Предметом изучения выступает художественное своеобразие авторских форм этого периода. Методология исследования носит комплексный характер: в работе применяются культурно-исторический, формально-стилистический, компаративный анализ. Установлено, что в конце 1950-х - начале 1960-х гг. в фарфоре доминирует эстетика органического дизайна, сообщающая формам плавность и ощущение внутренней жизни. Во второй половине 1960-х гг. преобладает функционалистская строгость и четкость форм. Одновременно большое значение для фарфора имеют традиции народного искусства, обращение к которым читается как в фигурных сосудах, так и в решении сервизных изделий. Каждый из скульпторов по форме вырабатывает свой индивидуальный стиль в рамках общих тенденций. Созданные скульпторами формы ваз и сервизов регулярно получали награды на международных выставках и доброжелательные отзывы в печати. Они выпускались заводом и активно использовались художниками для росписей в «современном стиле». Эстетические тенденции, развиваемые скульпторами ЛФЗ, были востребованы и на других предприятиях. Современные художники-фарфористы используют ряд «оттепельных» форм для авторских росписей. Кроме того, принципы формообразования периода «второго модернизма» сохраняют свою актуальность и для фарфора XXI в.

Актуальность исследования обосновывается необходимостью развития многомерного пространства понимания в сфере «телесно-ориентированного» проектирования, вовлекающего как западных, так и восточных проектировщиков. В рамках статьи авторы обращаются к феноменологической «теории» архитектуры как наиболее влиятельному в международном масштабе «телесно-ориентированному» подходу, подчеркивая, однако, что феноменологическая «теория» не может строиться исключительно по западному образцу. Проблема исследования заключается в недостаточной степени отрефлексированности культурно обусловленных различий феноменологических «теорий» архитектуры: как минимум двух - западной и восточной, строящихся на принципиально разном понимании телесности. Цель - установив различие в понимании телесности западными и восточными проектировщиками, сделать шаг в направлении всестороннего осмысления «пространства возможностей» для развития «телесно-ориентированного» дизайна. Авторы исследования сопоставляют подходы западных и восточных архитекторов по двум направлениям: интерпретация опыта перемещения тела в пространстве и отношение к материалу. В ходе исследования авторы статьи указывают на то, что различие в понимании телесности между западными и восточными архитекторами заключается в том, что на Западе телесность понимается как «воплощенность» человека, а на Востоке - как «сообщительность» человека с миром. С точки зрения интерпретации опыта перемещения тела в пространстве, авторы статьи приходят к выводу, что «западный» подход направлен на интенсификацию проприоцептивного опыта и формирование ощущения «потока» пространства, а «восточный» - на создание условий для проживания человеком личного опыта путешествия по горам и ощущения «единотелесности» с миром. С точки зрения отношения к материалу, авторы статьи приходят к выводу, что «западный» подход тяготеет к медленному проживанию человеком ощущений в собственном теле (плоти) в процессе его взаимодействия со средой, в то время как «восточный» подход связан со спонтанностью, являющейся следствием развитой способности человека «резонировать» с миром (речь идет о пустотном теле, или теле как «месте не-бытия»). С точки зрения развития «телесно-ориентированного» дизайна авторы исследования отмечают привлекательность «восточного» подхода к проектированию в условиях современного быстроменяющегося мира, однако, по их словам, такой подход требует от проектировщика полной самоотдачи.

В статье рассматриваются важнейшие принципы живописной трактовки образа святого Иеронима в творчестве величайшего венецианского художника эпохи Возрождения Тициана Вечеллио (около 1478-1576). Основное внимание уделено рассмотрению иконографии сюжета “Иероним в пустыне”, к которому Тициан обращался не менее шести раз за все время своей деятельности. Особый интерес представляет анализ различных сюжетных версий, сформировавшихся на базе изначальной иконографической схемы, и поиск причин, благодаря которым они возникали. Сюда относятся две гравюры, выполненные по рисункам Тициана, а также картины из Лувра (начало 1530-х годов), галереи Брера (1557-1560), из Эскориала и музея Тиссен-Борнемиссы (около 1575). Обращение к данной теме также потребовало изучения предыстории развития сюжета “Иероним в пустыне” в венецианской художественной школе. Исследование произведений Тициана в данной статье основывается на использовании приемов формально-стилевого анализа и иконологического метода интерпретации. Основное значение в контексте поставленной темы имеет анализ иконографии картин художника. Их изучение с таких позиций открывает новые пути для исследования ряда особенностей творческого метода Тициана. В ранних картинах Тициана определяющим моментом при выборе того или иного иконографического решения обычно служили соображения эстетического порядка, связанные с особенностями колористического решения или построения пространственной композиции. В поздних работах Тициан гораздо больше внимания уделял разработке отдельных аспектов смыслового значения сюжета. Огромное значение в данной связи приобретает трактовка отдельных деталей, которые способны подчеркнуть тот или иной аспект картинного содержания (например, изображение раскрытой книги в “Святом Иерониме” из Эскориала). Они углубляют его смысловое значение, открывая дополнительные грани в авторском понимании образа святого Иеронима. Основательный иконологический анализ таких подробностей помогает установить точки соприкосновения художественного замысла картины с основными тенденциями в духовной жизни Позднего Возрождения. Особенный интерес представляют отсылки в картине из Эскориала к идеям Реформации, которые до сих пор не были отмечены в научной литературе о венецианском художнике.

В данной статье проводится семиотический анализ флоры в двенадцати картинах мексиканской художницы-примитивистки Фриды Кало, а также исследуется ряд факторов, повлиявших на появление определенных растений в ее работах. Целью данного исследования является детальный анализ растений, изображённых на отобранных картинах Фриды Кало и попытка трактовки символики данных растений с опорой на сведения о жизни художницы, о ее познаниях и исследованиях в области биологии и истории доколумбовых цивилизаций. Авторы статьи ставят перед собой задачу продемонстрировать неслучайность выбора и глубокий смысл каждого растения на картинах Фриды Кало, для которой увлечение ботаникой было больше, чем просто хобби. Методологической базой данной работы являются методы критического и сравнительного анализа. Научная новизна заключается в малоизученности данного аспекта творчества мексиканской художницы. Авторами статьи впервые проведен детальный анализ изображенных на картинах Фриды Кало растений. Изучив картины художницы, на которых изображены растения, удалось определить три основные темы творчества Фриды Кало: фертильность, единение человека с природой и дуальность (связь женщины и мужчины, жизни и смерти, света и тьмы). В результате исследования авторы статьи приходят к заключению, что все изображения с растениями, даже вымышленными, являются своеобразными автопортретами. Менее очевидным выводом, обусловленным исключительно узкой направленностью темы, стало выявление редко упоминаемого хобби Фриды - ботаники.

Предметом исследования статьи является влияние генеративных нейросетей на индустрию кино и производство аудиовизуального контента. В качестве объекта исследования рассматривается нейросеть Sora, созданная компанией OpenAI для генерации видеоконтента на основе текстовых запросов - промптов. Автор статьи обсуждает потенциальное применение искусственного интеллекта в разработке новых подходов к визуальному нарративу, а также затрагивает вопросы, связанные с авторством и креативностью. Помимо этого в статье раскрывается перспектива включения промпта как нового элемента киноязыка, что, в свою очередь, способно радикально трансформировать киноиндустрию, предоставляя режиссерам и сценаристам уникальные инструменты для реализации своих творческих концепций. Автор утверждает, что такой подход к созданию аудиовизуального контента позволит деятелям кино больше экспериментировать и проявлять свою креативность, преодолевая прежние экономические и технические ограничения. В статье проанализированы уже существующие эксперименты с искусственным интеллектом в кинематографе. Описаны работы «Мгновение ока» и «Спасибо, что не отвечаешь», отличающиеся характерным для ранних версий нейросетей «гротескным» качеством визуализации и наличием цифровых артефактов. Также подчеркивается, что в контексте быстрого развития технологий следует ожидать скорого преодоления этих недостатков. Статья посвящена крайне актуальной проблеме - взаимоотношениям искусственного интеллекта и креативного мышления человека при создании аудиовизуального контента. В работе поднимаются как темы кинематографической эстетики XXI века, так и анализируется актуальный и еще не введенный в научный оборот материал. Автор статьи приходит к выводу, что интеграция искусственного интеллекта в процесс создания кино открывает новые возможности для экспериментов в индустрии кино, трансформируя не только методы создания контента, но и само представление о киноязыке. При этом подчеркивается, что для гармоничного развития будущего кинематографа критически важно найти баланс между человеческим творчеством и машинными алгоритмами, обеспечивая защиту интеллектуальной собственности и этичное использование новых технологий.

Актуальность исследования связана с появлением нового подхода в эстетике, который может способствовать развитию «телесно-ориентированной» теории дизайна, а также формированию перспективных проектных концепций. Проблема исследования заключается в малой степени оформленности «телесного подхода» в отечественной «науке» о дизайне. Авторы исследования отмечают, что на Западе наиболее известным направлением в рамках «телесного подхода» в эстетике сегодня является так называемая «сомаэстетика» американского философа Р. Шустермана, поэтому в статье они описывают влияние именно этого направления на развитие современной дизайнерской мысли. Несмотря на то, что для обоснования «сомаэстетики» Р. Шустерман часто обращается к идеям восточных философов, авторы статьи описывают «сомаэстетику» как продукт исключительно западного стиля мышления. Методологическую основу исследования составляют описательный и сравнительный методы, а также методы конкретизации и обобщения. Помимо эссе по сомаэстетике самого Р. Шустермана, авторы статьи опираются на англоязычные исследования философов, искусствоведов, а также теоретиков и практиков дизайна, развивающих концепцию «сомаэстетики». В рамках исследования сама «сомаэстетика» рассматривается авторами статьи как «дизайн-проект», направленный на трансформацию тела-разума человека, или его сомы, с тем, чтобы через развитую «чувственную восприимчивость» он мог открыться новому эстетическому опыту в повседневной жизни. В ходе исследования авторы статьи приходят к выводу, что особую актуальность «сомаэстетика» приобретает в средовом проектировании, направленном на погружение человека в его внутренние ощущения, и цифровом дизайне, направленном на формирование захватывающего опыта взаимодействия человека с техникой. Поскольку конечной целью «сомаэстетического дизайна» является «сомаэстетическая трансформация» человека, авторы статьи сближают его с японским дизайном. Однако, по словам авторов, для восточных дизайнеров важно представление о «единотелесности» человека с миром, в то время как в контексте «сомаэстетики» мир мыслится как источник исполнения человеческих желаний. В проектном плане это приводит к тому, что «восточный» дизайн ориентируется на возвращение потребителя к его «телесному сознанию», в то время как в рамках «сомаэстетического дизайна» его задача заключается в том, чтобы осознать свое тело.

С развитием и прогрессом общества растет и осознание людьми необходимости защиты традиционной культуры, а традиционным узорам уделяется все больше внимания. В данной статье представлены история развития и значение традиционных узоров и рассматривается их использование и влияние в современной вестимендарной моде Китая. Традиционные китайские узоры - одна из составляющих китайской традиционной культуры. В древних обществах издавна существовали узоры и мотивы, которые очень хорошо представлены в различных украшениях, одежде и других предметах. А эти узоры не только имеют эстетическую ценность, но и имеют глубокую символическую и историческую значимость. В связи с этим актуальность данного исследования заключается в происхождении и понимании китайских традиционных узоров и их использовании в современной китайской моде. Для исследования китайских традиционных узоров, в статье применяются следующие методы исследования: описательный метод, исторический метод, сравнительный метод и типологический метод. Новизна данной работы заключается в рассмотрении причин сохранения и новаций китайских традиционных узоров в современной вестиментарной моде Китая, рассмотрении того, как китайские дизайнеры сочетают эти узоры с современной эстетикой моды. Таким образом, традиционные китайские узоры в дизайне - важная часть китайской традиционной культуры, они не только декоративны, но и несут в себе богатый культурный подтекст и символизм. Использование этих узоров в китайской современной вестиментарной моде очень популярно. Китайские дизайнеры введут инновацию в эти традиционные китайские узоры и сочетают их с современной модой, создавая новый стиль одежды - китайский стиль. Этот шаг не только сохраняет и продвигает китайскую культуру, но и способствует культурному обмену. Это также является воплощением глобализации культуры.