Введение. В статье исследуются процессы трансформации государственно-правовой системы и установления Советской республики на Украине в 1917-1921 гг. сопровождавшиеся противостоянием внутриполитических сил, придерживавшихся дифференциальных подходов и предлагавших вариативные модели национально-государственного строительства.
Анализу подвергнуты способы определения государственной организации Украины после свержения монархии большевиками, а также украинских политических сил, выступавших с сепаратистских, «самостийнических» позиций. Охарактеризованы особенности Украинской Народной Республики (далее - УНР) периода Центральной рады, Украинской державы П. Скоропадского, Директории. Проанализирована роль Украинской Центральной рады (далее - УЦР), Генерального секретариата Украины и Всеукраинского национального конгресса в трансформации государственного устройства Украины.
Выявлены важнейшие нормативные правовые акты, имевшие решающее значение для утверждения Советской власти на Украине.
Методы исследования. Основными методологическими принципами исследования явились принципы историзма, единства теории и практики, всесторонности изучения социальных процессов и явлений, единства исторического и логического. Основным методологическим подходом исследования был определен системный подход. Использованы общенаучные (исторический, функциональный, теоретического моделирования, построения гипотез) и специальные (формально-юридический, историко-правовой, сравнительно-правовой) методы правовых исследований.
Результаты. Установлено, что в 1917-1921 гг. на территории Украины происходила трансформация государственно-правовой системы, характеризовавшаяся переходом от монархической формы правления (после свержения монархии в Российской империи) к республиканскому строю буржуазного, национально-либерального типа, а впоследствии - к установлению республики советского типа.
Выявлено, что национально-государственное развитие на территории украинских земель в годы общероссийской революции определялось: 1) стремлением региональных политических сил создать национальные, автономные, а затем и независимые от центра органы местной власти (центробежный процесс); 2) формированием Советов как официальных органов власти на местах с постепенным их переходом под контроль партии большевиков (центростремительный процесс.)
С 4 по 6 октября 2024 года в Алматы (Казахстан) прошёл II Международный Конгресс истории тюркской государственности на тему «Государственность тюркских народов в Чингизидскую эпоху», приуроченный к 800-летию Улуса Джучи. Конгресс был организован Тюркской Академией в сотрудничестве с Турецким историческим обществом при Высшем совете по культуре, языку и истории им. Ататюрка, а также с Научным институтом изучения Улуса Джучи КН МНВО РК.
Международное мероприятие объединило ведущих учёных, представителей научных и дипломатических кругов тюркских стран, а также гостей из Монголии, Кореи, России, США, Австрии, Украины, Франции и Болгарии, что позволило создать платформу для многостороннего обмена мнениями и научными открытиями. В рамках конгресса были представлены доклады, охватывающие широкий спектр тем – от анализа хронологии ключевых событий до рассмотрения политических, экономических и культурных процессов, связанных с историей тюркских народов в чингизидскую эпоху. Особое внимание было уделено ключевым вопросам по истории Улуса Джучи, его роли в становлении тюркских государств, а также процессам исламизации и тюркизации.
Конгресс не только способствовал обмену знаниями и научными открытиями, но и заложил прочный фундамент для дальнейших исследований. Важным результатом стало укрепление научных связей и международного сотрудничества, открыв перспективы для новых совместных проектов и научных изысканий, направленных на изучение истории тюркских государств и их роли в мировой истории.
Цель исследования: показать динамику оценки личности беклярибека Идегея в отечественной науке имперского и советского периода.
Материалы исследования: исторические труды отечественных историков, затрагивавших оценку личности Идегея 1840-х – 1960-х гг.
Результаты и новизна исследования: показано, что процесс изучения истории Золотой Орды и ее политической истории был сложным и извилистым. Особенно это касалось личности Идегея, а также посвященному ему народному эпосу. С момента начала изучения этого эпоса у историков возник интерес к самой исторической личности, соотношении его судьбы с героем эпоса. В российской науке его личность, не вызывала особого внимания. Формирующаяся татарская историческая наука обвиняла Идегея в чрезвычайных амбициях, считая его виновником походов Аксак-Тимура и распада Золотой Орды. В первой половине XX в. историки и фольклористы оказались под влиянием идей классовой борьбы и пытались представить его в качестве народного героя, сражающегося против феодального гнета, что было, несомненно, искажением фактов. В 1944 г. Постановлением ЦК ВКП(б) Золотая Орда была признана паразитическим государством, а Идегей – самым «коварным и хищным ордынским правителем». Подобная точка зрения с этого времени практически на полвека стала определяющей и безальтернативной, что заморозило отечественную науку в осмыслении этого периода истории.
Значительный комплекс документов, хранящихся в австрийском Дворцовом, Домашнем и Государственном архиве, определенно свидетельствует о том, что Вена располагала достаточно полной информацией в отношении как хода событий на центральном театре военных действий в конце 1812 г., состоянии Великой армии, так и настроений в столицах двух воюющих империй. По мере ухудшения ситуации для Наполеона и его армии австрийская политическая элита все более убеждалась в необходимости более, чем это было в начале русской кампании, ограничить свое участие в войне против России и воспользоваться моментом для того, чтобы выступить в роли всеевропейского посредника, обеспечивая тем самым себе выгодную позицию в определении нового международного расклада. Действия Австрии в направлении поиска мира активно подстегивались опасениями в том, что подобную инициативу может взять на себя сама Франция, не оставив, таким образом, австрийцам возможности погреть руки как посреднику.
О «генеральной репетиции Октября» на Урале написаны сотни работ. Особое место в этом событии принадлежит забастовке почтово-телеграфных работников, которые смогли навязать правительству и обществу первую информационную войну в России. Отношение отечественных историков к событиям 1905 г. и забастовке связистов менялось в зависимости от политической конъюнктуры: в советской историографии воспевались героические усилия связистов в борьбе с самодержавием, в период перестройки и в последующие годы забастовка связистов вообще оказалась забытой. Сегодня тема информационных войн является одной из самых актуальных. Цель нашей статьи является показать, что связисты в 1905 г. смогли навязать первую информацион-ную войну царскому правительству и, на примере связистов Урало-Поволжского региона, выяснить судьбы некоторых почтово-телеграфных работников, а также проанализировать меры, которыми правительство пыталось подавить эту информационную войну.
В статье выявлены исторические корни формирования новейшей концепции преподавания курса «История России». Автор анализирует основные направления образовательной политики Российской империи XVIII - начала XIX., связанные с разработкой модели изучения истории в учебных заведениях общеобразовательного и профессионального типа. Официальные инициативы в области определения принципов и методов формирования исторического сознания рассматриваются в качестве одного из ведущих векторов официальной юридической политики, нацеленной на формирование коллективного правосознания и гражданской идентичности.
В статье на основе китайских архивных источников анализируется вклад советских специалистов в развитие гражданской отрасли провинции Шэньси во второй половине 1950-х гг. Характерной особенностью этой деятельности явился её научно-исследовательский подход, когда помощь по развитию в Китае таких отраслей, как электроэнергетика, сельское хозяйство или дорожно-транспортное строительство, требовало от советских специалистов проведения серьёзных научно-исследовательских изысканий на местах как отправной точки для начала улучшения гражданской отрасли.
Термин «интеллектуал» часто соотносится с понятием «интеллигенция» и крайне редко с термином «интеллигент». При этом интеллектуалами чаще и смелее называют представителей национальной интеллигенции зарубежных стран, а интеллигентами — персонажей русского «мыслящего класса», даже оказавшихся за рубежом. Неоднократно предпринимавшиеся попытки объединить тех и других на основе общности социального положения и функций в едином восприятии в контексте российского интеллигентоведения успеха не имели. Прослеживается история вопроса за тридцать с лишним лет существования ивановской интеллигентоведческой школы в контексте взглядов широкого круга отечественных и зарубежных исследователей. Особое внимание уделяется восприятию и трактовке интеллектуалов в четырех коллективных монографиях, изданных ивановскими единомышленниками под руководством профессора В. С. Меметова (2008, 2010), профессоров В. С. Меметова и В. Л. Черноперова (2014, 2016), их собственным взглядам на проблему. Показано, что отождествление интеллигентов и интеллектуалов на сегодняшнем уровне теоретического осмысления истории и роли в современном мире интеллигенции допустимо, но только при функционально-социологическом подходе.
В исследовании на материалах биографий членов семьи священника В. С. Авдакова рассматривается проблематика перехода его пятерых детей из дореволюционного духовного сословия в состав формирующейся в период цивилизационного слома 1920—1930-х гг. советской интеллигенции.
Особое внимание уделено вопросам получения ими духовного и светского образования, их отношения к Церкви и семье. Биографический, просопографический и историко-генетический методы позволили исследовать биографии и психологические особенности членов семьи В. С. Авдакова в годы становления и укрепления советского государства.
Автор приходит к выводам, что переход детей В. С. Авдакова в состав интеллигенции начался еще в дореволюционный период, когда дочь получила педагогическое, а старший сын — медицинское образование и завершили его в советское время. Несмотря на происхождение из духовного сословия, объявленного враждебным советской власти, три старших сына В. С. Авдакова состоялись как врачи, чему способствовало их участие в Гражданской войне на стороне Красной армии. Основы мировоззрения детей В. С. Авдакова были заложены их воспитанием в патриархальной священнической семье и духовных учебных заведениях Владимирской епархии. В исследовании выявлены три типа их отношения к Церкви: 1) героико-подвижнический — у Н. В. Авдакова, который в 1922 г. стал священником и неоднократно подвергался репрессиям; 2) частно-конформистский — у К. В. Авдакова, В. В. Авдакова, М. В. Карабиновой, которые не демонстрировали свою религиозность в общественной жизни; 3) сложный или отрицательный — у С. В. Авдакова, который делал успешную карьеру военного врача. В 1930-е гг. два сына В. С. Авдакова — священник и военврач — погибли в результате репрессий.
Семейная жизнь благополучно сложилась только у дочери В. С. Авдакова — М. В. Карабиновой. У всех остальных его потомков она либо отсутствовала, либо носила кратковременный или нестандартный характер.
Таким образом, в исследовании удалось проследить, с одной стороны, процесс разрушения православной семьи в 1920—1930-е гг., с другой — стремление ее членов вписаться в структуру советского общества. В годы Первой мировой войны еще двое сыновей начали свое медицин-
Статья посвящена изучению роли и места студенческой молодежи в социально-политическом развитии общества, роли студенчества, которое, как резерв интеллигенции, будет определять духовный климат страны в XXI в. Цели и задачи данного исследования обусловлены актуальной потребностью практического решения стоящих перед обществом задач, а также методологической необходимостью дальнейшей разработки проблем и перспектив развития студенческой молодежи как потенциальной интеллигенции в целом и как субъекта социально-политического процесса. В рамках достижения данной цели и решения поставленных в работе задач представлены дефиниции студенческой молодежи в связи с ее интеллигентским статусом, а также ее социально-политический потенциал в различные периоды российской истории. Исходя из характера исследований, посвященных изменениям, происходящим в молодежной среде в1990—2000-e гг., актуализируется проблема политической социализации постсоветской студенческой молодежи. Предпринята попытка определить ее идеалы и приоритеты, ее социально-политические реалии и потенциал. В качестве базовых выводов в статье определяется следующее: интерес молодежи к политике носит в основном ситуативный характер и имеет информационную форму; велико воздействие на молодежь политических мифов; проявляется стремление сделать карьеру с помощью политического инструментария и т. д. С учетом изменившейся ситуации последнего времени формирование политической культуры студенческой молодежи, с нашей точки зрения, должно происходить в процессе учебной деятельности при решающей роли общественных дисциплин. Интерес к политическим проблемам у студенчества необходимо формировать в соответствии со структурой социальных ориентаций, в процессе усвоения культурных ценностей, в том числе политического свойства; освоения форм политического поведения, приемлемых для данного общества; конкретного участия студенчества в политической жизни страны и региона; включения его в деятельность партий, организаций, движений разного уровня; взаимодействия с наиболее целеустремленными представителями молодежи; поиска новых форм социализации и политизации.