SCI Библиотека

Приведены понятия привилегированного состава преступления, индивидуальные обстоятельства и показано влияние на снижение пределов уголовной ответственности. Проанализированы мнения исследователей в рассматриваемой области. Рассмотрены актуальные аспекты привилегированных составов умышленного нанесения тяжкого, среднего вреда здоровью в уголовном законодательстве Российской Федерации и зарубежных стран. Приводятся результаты анализа отдельных элементов системы общего права в разных странах и их отличия как характерными национальными, так и другими особенностями прецедента.

Статья посвящена главной проблеме квалификации предусмотренного пп. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) убийства и преступлений, с которыми оно сопряжено. Данная проблема уже давно вызывает дискуссии у правоприменителей. Анализируя соответствующие положения УК РФ, разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации, научную литературу и судебную практику, автор приходит к следующим выводам. Убийство, сопряженное с похищением человека, с разбоем, вымогательством или бандитизмом, с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (пп. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), – это вид умышленного причинения смерти другому человеку, при котором между похищением человека, разбоем, вымогательством, бандитизмом, изнасилованием, насильственными действиями сексуального характера и умышленным лишением жизни жертвы существует взаимная связь, характеризующаяся обусловленностью последнего совершением указанных преступлений. Убийство, сопряженное с иными преступлениями (пп. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), не относится к исключению, указанному в ч. 1 ст. 17 УК РФ, поскольку законодательно учтенная совокупность преступлений предполагает совершение двух или более преступлений; в каждом же из составов сопряженных убийств, предусмотренных пп. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, установлена ответственность не за несколько преступлений – убийство и похищение человека, разбой, вымогательство, бандитизм, изнасилование или насильственные действия сексуального характера, – а только за одно преступление – убийство с особой характеристикой, то есть убийство, отягченное связью с соответствующим преступлением (и именно за эту связь и следует повышенное наказание по ч. 2 ст. 105 УК РФ). Поэтому совершение убийства и преступления, с которым оно сопряжено, требует квалификации по совокупности пп. «в», «з», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ст. ст. 126, 131, 132, 162, 163, 209 УК РФ соответственно.

Автором изложены результаты своих многолетних психологических научных исследований мотивации убийств, осуществленных не только по материалам уголовных дел, но и путем клинических бесед и психологического тестирования осужденных за такие преступления в местах лишения свободы. В общей сложности было изучено около 300 убийц, в том числе приговоренных к пожизненному лишению свободы. Значительный эмпирический материал был получен за время работы автора в Государственном научном центре специальной и судебной психиатрии имени В. П. Сербского (по совместительству) в течение более 15 лет. Названный материал включал в себя не только психологическую, но и психиатрическую информацию относительно мотивации и мотивов убийств.

На основании общей теории мотивов рассмотрены в качестве мотивов убийств хулиганство, месть, корысть, ревность, сексуальные влечения, зависть, садизм и некрофилия. Впервые в криминологической науке исследованы такие мотивы преступного поведения, как фанатическая одержимость идеей и жажда власти. Особое внимание уделено тревожности как отличительной психологической особенности убийц, оказывающей подчас решающее воздействие на мотивы преступного поведения

С позиции российского уголовного закона жизнь и здоровье неродившегося ребенка не являются самостоятельными объектами уголовной-правовой охраны. В настоящей статье показано, что государственная власть может использовать больше возможностей для гарантирования жизни и здоровья не только беременной женщины, но и неродившегося ребенка, а также новорожденного ребенка. В статье особое внимание уделяется проблеме коллизии норм об ответственности специальных субъектов незаконного проведения искусственного прерывания беременности. При фактическом соучастии субъектов разных видов в незаконном прерывании беременности: 1) беременной женщины; 2) лица, не являющегося медицинским работником; и (или) 3) медицинского работника - квалификация содеянного должна осуществляться в соответствии с принципом индивидуальной ответственности, путем выбора одного из смежных составов преступлений с соответствующим признаком специального субъекта. Однако в настоящее время легально вопрос об основании ответственности женщины за незаконное прерывание беременности не решен, и неясно, по каким критериям в законодательстве разграничена административная и уголовная ответственность медицинских работников и иных лиц за те же деяния(ст. 6.32 КоАП РФ и ст. 123 УК РФ). За последние годы появились научные исследования, обосновывающие целесообразность криминализации ряда общественно опасных деяний, совершаемых беременными женщинами и роженицами (родильницами). Позиция авторов настоящей статьи лишь частично согласуется с высказанными предложениями. Авторы статьи не ставят под сомнение право женщины принимать самостоятельное решение о рождении ребенка, но признают обоснованным уголовно-правовой запрет на искусственное прерывание беременности, когда нет обстоятельств медицинского или социального характера, исключающих или существенно снижающих общественную опасность этого деяния. В статье аргументировано, что круг предлагаемых в доктрине для целей криминализации новых видов деяний, совершаемых родильницами, неоправданно расширен, в частности, нет оснований для криминализации убийства матерью неизлечимо больного новорожденного ребенка по мотиву сострадания; умышленного причинения матерью легкого вреда здоровью новорожденного ребенка, а также причинения смерти по неосторожности новорожденному ребенку матерью, находящейся в состоянии опьянения.