SCI Библиотека

Социокультурные механизмы, ответственные за становление христианства, начинались с простейшей концепции мышления. В процессе мышления многие соображения были адаптированы к социальному и культурному пробуждению и изменениям общества, что привело к конформизму религиозного мышления, особенно в соответствии с изначальными христианскими убеждениями. Данные методы состоят в отношении общества к монотеизму, а также в таких понятиях, как бесстрастие, неизменность, божественное предвидение, провидение и человеческая свобода. Эти методы включают в себя то, как общество относится к монотеизму и как понятия, такие как бесстрастие, неизменность, божественное предвидение, провидение и свобода человека, влияли на актуальность создателя в интересах человечества, потому что эти идеи, в свою очередь, использовались для разрешения различных дилемм вопроса о том, как социокультурные концепции должны формировать конформность, специальные сотрудничества и даже угнетение, чтобы запутать обычного человека. Тем не менее, молинизм послужил одной из таких моделей, которая предоставила новый образ мышления для обсуждения проблематичных альтернатив, которые возникали из-за идей, которые уже поддерживали широко распространенные христианские темы, такие как, напри мер, божественное предвидение и человеческая свобода.

Раннехристианские апологеты (Иустин Философ, Татиан Ассириец, Климент Александрийский, Тертуллиан) в своих произведениях подвергали язычество резкой критике: язычники не знают истины и поэтому поклоняются бесам, они казнят праведников и служат князьям мира сего, предаются грехам. В отличие от христиан, для которых центр - Христос, язычники, если использовать в рамках настоящего размышления анахронизм, критикуются апологетами за «децентрированность» их субъекта. Это наблюдение, во-первых, объясняет связь христианской персонологии c христологией. В рамках настоящей статьи важно отметить и второе: техники, используемые апологетами, связаны c античной риторикой. А риторика связана c субъективностью, так как она есть инструмент, задающий нормы и правила. Аристотель в «Риторике» определяет человека как того, у кого есть тело и логос, причем логос в этой паре определяющее. Справедливое и несправедливое, блаженное и дурное - выразимо и убедительно логосом представимо. Апологеты, используя риторические методы, ставят их на службу христианской Церкви - аргументированно и риторически корректно защищают собственные убеждения. Если у Аристотеля человек - политическое существо, а первое определение и проявление политического - полис, то у апологетов человек также существо политическое, но истинный полис - экклесия, христианская Церковь, которая в рассматриваемый исторический период была гонима. Следовательно, согласно мысли христианских апологетов, человек не может соединиться ни с чем вне себя и обращает свой поиск внутрь себя, а там Христос.

В статье анализируются основные идеи открытого теизма в интерпретации его известных представителей - К. Пиннока и Дж. Сандерса, а также раскрываются особенности развиваемого ими инклюзивного подхода, в рамках которого рассматривается проблема возможности спасения неевангелизированных и верующих других религий. Открытые теологи настаивают на безграничной божественной любви, обращенной ко всему человечеству, на всеобщей спасительной воле Бога, которая и дает начало «более широкой надежде» и инклюзивной теории.

в статье показана ограниченность применения теории «человеческого капитала». Сделан вывод, что для продвижения к новому обществу и ноономике одной из приоритетных целей общественного прогресса является всестороннее развитие Человека и его потенциала. Для этого и в теории, и на практике необходим отход от рыночноцентричной модели общественных отношений и формирование человекоцентричной модели, которая заключается, в первую очередь, в декоммерциализации и социализации социогуманитарной сферы (образование, здравоохранение, наука, культура [в широком смысле]).

В статье рассматривается исторический контекст и обстоятельства написания трактата Нила Кавасилы «Правило богословия», а также уточняется его датировка. Исследователь рукописей с автографами Нила Кавасилы Т. Кислас датирует трактат временем около 1351 г. на том основании, что наиболее ранняя рукопись трактата включена в кодекс Vat. gr. 705, содержащий известный паламитский флорилегий о божественной сущности и энергии в 16 главах, составлявшийся в период подготовки, проведения и непосредственно после Константинопольского Собора 1351 г. Однако, скорее всего, он был написан после публичного диспута между Григорием Паламой и Никифором Григорой, который состоялся по просьбе и в присутствии императора Иоанна V Палеолога в 1355 г. В трактате Нил ставит себе целью вырвать из поля неверного толкования антипаламитами высказывание Григория Нисского «нет ничего нетварного кроме Божественной природы» («ἄκτιστον δὲ πλὴν τῆς θείας φύσεώς οὐδέν»). В свою очередь, в исследовании показывается, что обсуждение этой формулы Григория Нисского Григорием Паламой и Никифором Григорой оказалось в центре восприятия их дискуссии, как и некоторые другие ее темы, такие как правила метода богословия и проблема омонимии в высказываниях Святых отцов о Боге. Одним из тех, кто отреагировал на содержание этой части полемики, и прежде всего на изложение правил богословия Никифором Григорой, оказался Нил Кавасила, предприняв в своем трактате попытку изложения паламитской версии метода богословия на основе философского понятия омонимии.

В статье предпринята попытка сбора и сортировки материала, относящегося к истории восприятия фигуры Максима Исповедника и его сочинений в X-XI вв. В X в. Максим Исповедник существовал для византийского интеллектуала как исторический персонаж - как активный участники споров c монофелитами, как организатор церковного сопротивления, как полемист и автор полемических текстов, которые в X в. не были востребованы. Наряду c этим образом в книжной среде Максим воспринимается как толкователь сочинений Григория Богослова и, возможно, Священного Писания. Вероятно, в этой роли Максим был востребован изначально и Михаилом Пселлом, который впоследствии, однако, стал воспринимать преподобного как выдающегося богослова и конкурента на богословско-философском поприще. После переоткрытия Максима, совершенного Михаилом Пселлом, и, возможно, вследствие этого, Максим становится популярен в интеллектуальных кругах эпохи Комнинов: тон в этом деле задают члены императорской семьи, однако популярность Максима распространяется шире, в том числе в среде образованного монашества.

В статье исследуется центральное место телесности в формировании социальности в фэнтезийной повести русской писательницы Елены Хаецкой «Летающая Тэкла» (2007). Повесть принадлежит к русской историософской литературе рубежа XX-XXI вв. и строится на обыгрывании жанра готического романа. Осмысление русской истории происходит в трех контекстах: в мессианском изображается постапокалиптический мир, в цивилизационном показано взаимодействие империи и органических наций, в культурном жизненный путь понимается как инициация. В художественном мире романа телесность строится по христианскому типу: не существует души без тела, но тело занимает подчиненное положение в духовной иерархии. Христианская антропология повести обосновывает социальную структуру империи. Римская империя, включающая в себя Арденнский лес, символизирует Россию, восстанавливающую государственность после исторических катастроф на основе христианского понимания телесности.

Представленная работа посвящена изучению экуменических идей В. С. Соловьева. По мнению философа, трагедия разрыва христианства на православие и католичество произошла по вине византийского духовенства, увлекшегося «антиримской ересью». В нынешнем состоянии ни одна из христианских конфессий не смогла реализовать главную идею христианства - создание общечеловеческого государства социальной гармонии в единстве с Богом. В этом и состоит историческая миссия России. Русский самодержавный император должен взять под свою защиту гонимого европейскими секулярными государствами римского папу, вернуть естественную для христианства иерархию с ним во главе и перестроить общество на принципах «свободной теократии». Проект Вл. Соловьева оказался нежизнеспособен, и позже мыслитель отходит от идей богочеловечества и теократии, но сохранил мечту о воссоединении церквей. Именно в этом ключе и продолжили развивать идеи экуменизма русские богословы XX в.

Гегель исходил из того, что религия не может слиться с искусством, а искусство не может подменить собой религию. Вместе с тем их симбиоз является необходимым в силу присутствия в религиозном представлении формы чувственного и природного, т. е. непосредственного; а в художественном чувстве искусства - содержания взаимоопосредствования чувственности единичного предмета и всеобщности духовного начала. Это отношение, согласно Гегелю, достигает идеальной гармонии в классическом античном искусстве. Но глубина религиозного содержания христианской веры уже не может быть адекватно выражена в формах искусства. Здесь Гегель усматривал основную трудность для художественного воспроизведения христианских образов.

В настоящее время известны две раритетные капители, найденные на Южном берегу Крыма. Разрозненные фрагменты одной из них были обнаружены в 1978-1980 гг. Е. А. Паршиной при раскопках Большого дома Ласпи. Капитель, выполненная из светло-серого известкового мергеля, принадлежит к числу двузонных и может быть легко реконструирована. Она завершалась квадратной плитой с усеченными на углах краями и дугообразными в плане лицевыми сторонами, каждая из которых посередине имела прямоугольный выступ, оформленный в виде восьмилепесткового цветка, и была украшена резными стилизованными листиками. Концы абака снизу поддерживались одинаковыми фигурками орлов. Птицы изображены в высоком рельефе с предельной точностью. Внимание обращают на себя глубокая эмоциональная наполненность и исключительная художественная выразительность скульптур, а также тщательная проработка деталей. Нижний ярус капители был декорирован четырьмя крупными листами мелкозубчатого аканта с сильно отогнутым наружу массивным верхним краем и арочным обрамлением. Под ними находился вал астрагала, украшенный резным растительным орнаментом. Крупный фрагмент второй капители обнаружил художник Д. М. Струков в 1871 г. при раскопках базилики св. Апостолов Петра и Павла в Партените. Находка не сохранилась. Судя по его рисунку, архитектурная деталь завершалась абаком, который на углах поддерживался скульптурными изображениями херувимов. Между ними находились рельефные фигурки животных с книгами - льва и быка, по одной с каждой стороны. С большой долей вероятности можно предположить, что утраченные части капители были украшены символами других евангелистов - орлом и ангелом. Обе находки могут быть датированы Х в. Аналоги данным капителям ни в Крыму, ни за его пределами пока не известны.