Представлено исследование современных проблем эстетического воспитания тонких чувств - прекрасного, возвышенного и любви; анализ известного труда И. Канта «Наблюдение за чувством прекрасного и возвышенного». Исследуется роль культуры слова в воспитании чувства прекрасного и возвышенного.
В статье рассматриваются границы самоопределения русских филологов-формалистов как исследователей искусства. Показывается, что формализм находился в ситуации двойного кризиса: кризиса амбиций символизма и кризиса позитивистского искусствознания. Кризис символизма заставлял формалистов находить новый позитивистский код для обоснования своей деятельности, тогда как кризис самого позитивизма требовал использования специфических эстетических нарративов. Наступила эпоха общей эстетики, которая превратилась из проекта в духе Б. Кроче в общее самоопределение искусства как исследующего разрыв между возможным и действительным. Формализм с его пафосом действительности слова не мог до конца отказаться от области возможного, которая и была понята как базовая эстетическая область, в том числе для производства личных реакций на происходящее. Только контекстуализация формализма внутри лингвистического поворота, с опорой на идеи Бахтина и Гадамера, позволяет понять вклад этого движения не только в методы отдельных гуманитарных наук, но и в спецификацию искусства в ХХ веке.
Статья посвящена проблеме репрезентации ужаса в одном из ключевых произведений постхоррора - кинокартине «Маяк» Р. Эггерса. Анализ поэтики и символики фильма производится с привлечением категориального аппарата феноменологии ужаса, философских концепций «корпореальности» и «мира-без-нас» Д. Тригга и Ю. Такера. Это позволяет выявить характерные сюжетные и стилевые решения, апеллирующие к темам отвращающей телесности, жуткого двойничества и ужаса немыслимого, и сделать вывод о том, что эстетизация ужасного в «Маяке» производится посредством изображения «субъекта, становящегося нечеловеческим» и «лакуны, указывающей по ту сторону кажимостей». Постхоррор, рассмотренный через призму актуальной спекулятивной философии, предстает попыткой передать «нуминозный» опыт ужаса современными экранными средствами.
Исходя из суждения А.Н. Веселовского об эстетической значимости мотива, автор статьи рассматривает, как мотив самоубийства в поэме «Лукреция», комедии «Венецианский купец», трагедии «Тит Андроник» Уильяма Шекспира ориентирует зрителя и читателя в авторских интенциях, интерпретации образа героини, видении возвышенного, трагического, героического, прекрасного и безобразного, проводит определенные ценностные смыслы. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
В статье анализируется историческая роль московского журнала «Артист» в процессе сложения новых художественно-критических ориентиров в русском искусстве 1880-1890-х годов. Выпуск журнала совпал с переходным этапом смены эстетических парадигм - постепенным отходом от социально ориентированного передвижнического реализма и зарождением новых поэтических принципов суждения об искусстве, получивших развитие в эпоху модерна. Эти тенденции прослеживаются на примере индивидуальных особенностей художественно-критического стиля А. А. Киселёва, являвшегося постоянным автором журнала и заведовавшего его художественным отделом. С целью контекстуального раскрытия темы привлечены документальные источники из личного архива Киселёва, многие из которых публикуются впервые.
В статье рассматривается зависимость тактики ортодонтического лечения от обусловленности зубочелюстно-лицевой аномалии. Так, при наличии одинаково звучащих диагнозов и даже схожих степеней выраженности признаков зубочелюстно-лицевых аномалий рекомендованные планы лечения могут существенно отличаться. В ряде случаев
дистальное соотношение зубных рядов у пациентов с завершенным ростом может быть скорректировано при помощи аппарата Гербста, в случаях резорбции суставной головки нижней челюсти и сопутствующей асимметрии лица предпочтительным может быть аппаратурно-хирургическое лечение.