SCI Библиотека

Иранский художественный язык отличается особым подходом к изобразительности, особенно в вопросе антропоморфных образов. Во многом это связано с особенностями шиитского направления ислама, важную роль в котором играет культ мучеников. Проявлениями его в культурной жизни страны стали театральные постановки и ритуальные шествия, росписи почитаемых мест и живопись на темы священной истории. В XIX в., когда местные традиции входили в активное взаимодействие с модой на европейское искусство, сформировался яркий, сюжетный, эмоциональный тип изображений, наиболее показательной иллюстрацией которого являются полотна, керамические панно, росписи и литографии на тему трагической битвы при Кербеле — важнейшей для шиитской священной истории. Феномен «живописи Кербелы» включает как сюжетные сцены, так и изображения участников сражения и связанных с ним атрибутов и ритуалов. В процессе сложения иконографии указанных событий произошло становление особого, намеренно иллюстративного и фигуративного языка, рассчитанного на максимальный эмоциональный отклик зрителя. После победы Исламской революции в 1979 г. тема получила новую смысловую нагрузку и продолжает оставаться одной из любимых для художников современного Ирана, приобретая уникальные для мусульманского мира формы. Представляется интересным рассмотреть истоки и поговорить о современных тенденциях религиозного искусства страны на примере «живописи Кербелы», не забывая о непростом вопросе изобразительности.

Архитектура Армении XII–XIV вв. и, в частности, периода могущества Захаридов отличается большим размахом строительства, многообразием конструктивных решений и новизной скульптурного убранства. Среди декоративных средств эпохи отдельное место занимают инкрустации из разноцветных каменных плиток, а также их рельефные имитации на цельных блоках. Такие мозаичные наборы в основном украшали порталы церковных и светских построек, а также алтарные возвышения (арм. бем(а)) и плафоны. В них использовались туфовые плитки в форме звезд, ромбов, многогранников и т. д., гладких или покрытых орнаментальной резьбой, а иногда украшенных фигуративными изображениями. Декор из каменных мозаик имел определенные локальные проявления, обусловленные местными породами туфа, возможностями и традициями столичной архитектурной школы, а также вкусами правящих князей в каждом регионе Армении.

Композиционные схемы инкрустаций XIII–XIV вв., узоры их плиток и образы животных на ряде примеров перекликаются с единовременными исламскими изразцами, массовое производство которых было особенно налажено в Иране. Впервые на эти параллели армянских каменных наборов и керамических изразцов обратил внимание И. Орбели на основе открытий в столице Ани. В основе художественной и стилистической общности этих мозаик лежали в первую очередь тесные торговые, культурные контакты со странами Ближнего Востока. В то же время большое разнообразие видов инкрустаций и их имитаций в Армении говорит об оформлении своеобразной местной школы, во многом обусловленной обилием различного камня в стране и вековыми традициями работы с ним.

В статье анализируются научные труды историков и искусствоведов, написанные в середине XX - начале XXI в., в которых речь идет о русско-византийских контактах в XI-XIII вв. Автор статьи отмечает, что обращение к истории Византии позволяет исследователям создать представление о Древней Руси как о государстве, чья культура развивались параллельно византийской, ни в чем ей не уступая. Однако часть высказанных исследователями утверждений строится на ошибочных трактовках летописных сведений или носит откровенно гипотетический характер, поскольку не подкрепляется археологическими и письменными источниками. Кроме того, исследователи порой демонстрируют недостаточное знание ими истории Византии. В статье рассматриваются наиболее часто встречающиеся историографические ошибки. Отмечается также, что в работах последних десятилетий предприняты не всегда удачные попытки реконструировать культурные контакты Руси (прежде всего, Владимира и Новгорода Великого) c Византией и Западной Европой в княжение Всеволода Большое Гнездо, а также в правление византийского императора Мануила I Комнина.

При исследовании росписей новгородских монастырских храмов второй половины XIV века приходится сталкиваться с тем, что назначение внешних пристроек и отдельных внутренних компартиментов, их функционирование в богослужебном контексте всё ещё представляются нечётко. Такая неразработанность архитектурной «иконографии» дополнительных пространств осложняет понимание многослойности содержания росписей и их смысловых оттенков. Монастырские храмы Новгорода в этом плане бывали устроены весьма своеобразно и неодинаково, но имели тенденцию к редуцированию пристроек и, напротив, к увеличению западной части основного объёма. В статье делается попытка уточнить назначение этих пространств на примере новгородских загородных монастырских храмов, имевших роспись, и кратко охарактеризовать специфику фресковой декорации (там, где она сохранилась) исходя из полифункционального характера этих архитектурных частей и их символики. Более «учёная» программа росписи притвора церкви Успения в архиепископском Волотове монастыре служила своего рода увертюрой к декорации основного объёма и точно соответствовала началу вечерней службы на храмовый праздник Успения, наследуя традиции палеологовского ренессанса. Более демократичная программа притвора церкви Спаса в монастыре на Ковалёве, ктиторами которого были бояре, акцентировала тему связи исцеления тела и души со Спасением во Христе, указывая на приверженность местной традиции почитания и, вместе с тем, на знакомство с художественной культурой западных Балкан. Но, несмотря на различие традиций, декоративным программам притворов в равной степени свойственно приготовление входящего в основной объём храма как в мир средоточия Премудрости. Состав женских изображений в этих памятниках позволяет говорить о характере монастырей: в случае Волотова – мужского, Ковалёва – вероятно, смешанного. Особенность локализации монастырской тематики в росписи на хорах церкви ещё одного загородного монастыря – Рождества на Красном поле – обусловлена, на наш взгляд, спецификой монастыря, обслуживавшего большое кладбище.

В эссе приводится сводный обзор основных явлений художественной культуры в период Средневековья на Западе и Востоке (от Рождества Христова к XIII столетию). Мировая художественная культура периода Средневековья охвачена в работе как с точки зрения общеисторического процесса, так и в рассмотрении отдельных видов искусства (скульптура, архитектура, живопись, литература, музыка). Автор рассматривает достижения средневековых авторов в указанных видах творчества: наращение тенденций к опрощению в изображении людей и мифологических существ в западном искусстве, поступательное развитие искусства на Востоке (подъем зодчества и градостроительства, развитие изобразительного искусства). Отмечается поворот к обретению цивилизационных форм существования в западном искусстве под влиянием феодализма и монотеистической религии. Особое внимание уделяется осмыслению категории мироздания в средневековый период, постройке фортификационных сооружений как отражений воинственной настроенности Средневековья, проявлениям лирической образности в художественной культуре Запада и Востока. В итоге автор заключает, что средневековое искусство представляет собой огромный, богатейший пласт художественной культуры человечества, важнейший этап для создания художественной классики на Востоке и в дальнейшем в России.