SCI Библиотека

В статье рассматривается, как частная жизнь в Дагестане во второй половине XIX - начале ХХ в. отражалась в фольклоре и поэзии. Частная жизнь является одной из важных составляющих повседневной жизни. Это та сфера жизни, куда не имели права вторгаться посторонние, она была закрыта для общества. Частная жизнь включает в себя много аспектов. Мы задались целью показать, как в фольклоре и поэзии рассматривались такие составляющие частной жизни, как любовь и семейная жизнь, дружба. Для достижения поставленной цели мы рассмотрим фольклор - пословицы и поговорки народов Дагестана, творчество дагестанских поэтов, повествующие о любви, о семейной жизни, дружбе. Актуальность исследования заключается в том, что специально частной жизнью в Дагестане во второй половине XIX - начале ХХ в. из историков никто не занимался. При написании статьи мы использовали разные методы исследования, в том числе историко-генетический, один из основных методов исторического исследования, нацеленный на изучение происхождения и этапов развития конкретных исторических явлений, сравнительно-исторический, который основывается на сравнениях. Исследовав частную жизнь, ее отражения в фольклоре и поэзии, мы пришли к выводу, что в этой сфере повседневной жизни особых изменений не произошло. Как и раньше, девушки не были свободны в выборе брачного партнера, решение принимали родители. В семейной жизни роли мужчины и женщины были четко распределены и строго соблюдались.

В статье рассматриваются вопросы становления и современного развития отечественных научных направлений: этномузыкологии, этноорганологии и этнохореологии. Исследование базируется на оценке содержания более 500 диссертаций, защищенных с 1970 по 2020 г., в которых раскрываются проблемы изучения народных песен и традиционной музыкальной культуры в целом, а также научных трудов в области музыкальной компаративистики, ареалогии, структурной и исторической типологии, эволюционизма и текстологии фольклора, практической этномузыкологии. Систематизация этномузыкологических методов проведена с использованием принципов классификации, разработанных З. И. Комаровой в лингвистике. Этномузыкология изучается на парадигмальном уровне как наука о народной музыкальной культуре и на дисциплинарном уровне как наука о формах народной музыки и их функционировании.

Актуальность и необходимость изучения эвенского языка и фольклора обусловлена обеспечением полноценного функционирования языка, относящегося к исчезающим. В эвенском фольклоре особое место занимает архаический эпос нимкан, представляющий большую ценность по историко-познавательной значимости и художественному уровню. Исследование локальных вариантов эвенских нимканов, проводимое в лингвистическом аспекте, является весьма актуальным и относится еще к неразработанным проблемам в эвенской лингвистике. Своевременным и важным является отнесение образцов к определенным локальным группам, выявление локальной специфики нимканов, особенностей языка эпических текстов в области фонетики, морфологии, лексики и стилистики. Важно подчеркнуть, что требуется большая работа по обработке, расшифровке, переводу, систематизации и описанию полевого фольклорного материала, еще не введенного в научный оборот. Цель исследования — в попытке обозначить направление дальнейших исследований языка эвенского эпического текста, в связи с чем приводится дифференциация и группирование эпической традиции эвенов в соответствии с ареалом распространения и диалектной принадлежностью. Объектом исследования являются локальные традиции эвенского эпоса нимкан. Предметом исследования выступает специфика языка эпической традиции эвенов (фонетические, морфологические, лексические и стилистические особенности) по локальным группам. Применялись описательный, сравнительно-сопоставительный, сопоставительный методы исследования. Результатом является предпринимаемый впервые в эвеноведении авторский вариант классификации и систематизации эвенской эпической традиции по локальным группам в соответствии со сказительскими очагами и лингвистическими особенностями территориальных вариантов языковых идиом на основе предварительного выявления фонетических, грамматических и лексических особенностей языка нимкана. Подчеркивается необходимость лингвистического анализа эпических произведений, которые будут способствовать дальнейшему комплексному описанию языка эвенской эпической традиции; вводу в научный оборот новых фольклорных материалов, собранных в полевых условиях у разных групп эвенов, а также архивных материалов; дополнению, выделению и уточнению особенностей еще неисследованных и малоисследованных эвенских говоров и диалектов на всех языковых уровнях.

В статье рассматривается научное наследие профессора Тверского государственного университета А.В. Гончаровой, намечается перспектива его изучения и систематизации хранящихся в архивах материалов фольклорных экспедиций, которыми руководила А.В. Гончарова. В числе актуальных задач изучения фольклора Тверского региона называется репрезентация всех имеющихся текстов.

Настоящий библиографический указатель включает описание основной литературы о краеведе, этнографе, собирателе поморского фольклора Иване Матвеевиче Дурове. В него вошли книги, словари, статьи из сборников и журналов, тезисы научных докладов.

Статья посвящена междисциплинарному изучению ранних записей якутского героического эпоса олонхо. В ней посредством сравнительно-исторического
метода наименования оружия дистанционного боя, упоминаемые в текстах олонхо, сравниваются с реальными историческими артефактами. Анализ показал, что в олонхо упоминаются реальные виды вооружения, которые были в обиходе до конца XVIII в. Сведения об этих видах вооружения отчасти отражены в этнографических материалах и подтверждаются новыми археологическими данными. В некоторых фрагментах эпоса содержится информация о способах изготовления таких видов оружия как якутский лук северного типа, стрела с наконечником типа срезень, бронебойная стрела с костяным наконечником. Этому способствовала описательная специфика эпического повествования, которая также позволила сохранить ассоциативные параллели при описании разновидностей стрел, применяемых к якутскому луку. В ходе исследования также выявлены наименования оружия дистанционного боя, не имевшие точной словарной дефиниции и не упомянутые в этнографических описаниях: саадах ыйыыр мас (‘дерево для увешивания саадах’), атара ох (‘стрела атара’), түүлээх түһэх ох (‘оперенная стрела тюсэх’), дэриэспэ таас мээчик (‘каменное ядро’), тимир мэрилээн мээчик (‘железное свистящее ядро’). Что касаетсяупоминаний огнестрельного оружия, выявлено, что ружье типа «сибирки» и беоприпасы к нему используются только в качестве элемента сравнения при описании тех или иных событий, происходящих в эпосе. Огнестрельные виды дистанционного оружия никогда не выступают в качестве богатырского вооружения. Это обстоятельство свидетельствует о том, что они являются напластованиями более позднего исторического периода.

Мифология народов Кавказа отличается высокой степенью гетерогенности и демонстрирует множественные специфические параллели с европейскими и азиатскими традициями. Одним из направлений этих связей является балкано-карпатский ареал. Исследуя соответствия между распространенными в нем и на Кавказе традициями, мы опираемся на уникальную базу данных, которая содержит резюме около 85 тыс. текстов и сведения о дистрибуции более 3 тыс. фольклорно-мифологических мотивов по 1 тыс. (суб)этнических групп Старого и Нового Света. Наша конечная цель — не систематизация массовых материалов, а извлечение из них исторической информации. В статье мы проанализируем распределение четырех крайне редких на мировом фоне мотивов, которые встречаются комплексно, по-видимому, только на Кавказе и в балкано-карпатском ареале. Обнаруженные параллели согласуются с наличием нетривиальных древнегреческо-кавказских схождений и находят корреляции с данными археологии, лингвистики и палеогенетики о ранних этнокультурных и популяционных процессах в циркумпонтийской зоне, включая сведения о миграции людей ямной культуры в Юго-Восточную Европу и контактах между носителями индоевропейского, северокавказского и картвельского праязыков. Выявление таких соответствий в области фольклора и мифологии позволяет хотя бы отчасти реконструировать набор мотивов, который был характерен в древности для Анатолии и понтийских степей, но оказался там утрачен и остался незафиксированным письменными источниками.

Мотив волшебной жены (мужчина сознательно берет в жены женщину, принадлежащую к нечеловеческому миру) — один из самых распространенных в фольклоре. Его встречаемость ниже всего в Австралии и Африке южнее Сахары. Как и другие мотивы, не отражающие представления о мире, а используемые в приключенческих повествованиях, «Волшебная жена», видимо, появилась не на африканской прародине, а уже в Евразии. Среди вариантов образа «Жена-собака» и «Жена-звезда» должны были быть известны до начала заселения Нового Света, о чем свидетельствуют параллели между индо-тихоокеанской окраиной Азии и Америкой. Распространение «Жены-собаки » совпадает с вариантом мотива леса, восстановленного после вырубки (Индокитай и Юньнань — Мезоамерика), а также вписывается в область встречаемости характерных для всего циркумтихоокеанского мира повествований, объясняющих появление культурных растений. В африканских традициях этиология растений практически отсутствует. Вариант с «Женой-лебедем» (гусыней / уткой / журавлем) был известен в Евразии позже 7 тыс. л. н., однако не позже 10–12 тыс. л. н. (есть в американской Арктике и на севере северо-западного побережья Северной Америки, но не на основной территории Нового Света). Характерная для эскимосов «Жена-лиса» находит параллели в Китае, Японии и на Сахалине. В Арктику этот мотив попал позже «Жены-гусыни». «Жена-голубка», скорее всего, распространилась во второй половине I тыс. н. э. Прямых доказательств связи мотива волшебной жены с тотемическими представлениями нет.

На основе полевых материалов изучаются голосовые звукоподражания северным птицам — гагаре, чайке, куропатке, вороне, кулику и др. Материалы записаны от носителей фольклора тундровых ненцев Татьяны Нюдихасовны Лар, Елены Хабиевны Уфимцевой (г. Салехард), Семена Эттовича Яра (п. Носок Таймырского района). Голосовые звукоподражания птицам отражают представления ненцев о звучащем ландшафте — имеющем этнокультурный смысл комплексе природных и антропогенных звуков, создающих звуковой образ территории. Голоса птиц персонализированы и детализированы: по звукоподражаниям можно различать не только разные виды птиц, но и пол и возраст птицы (самец или самка, птенец), разные виды активности (взлетает, ныряет, призывает, глотает рыбу и т. д.). Приводятся выполненные автором статьи нотные записи образцов звукоподражаний, на основе которых анализируются их тембровые, ритмические и звуковысотные особенности. Рассматриваются также некоторые сказочные тексты с песенными вставками (песни-сказки); действующими лицами этих сказок являются птицы (куропатка, поморник, сова). Ставится проблема выявления роли звукоподражаний в музыкальной культуре ненцев как источника мелодики песен и сказок с напевами. Автор отмечает справедливость суждения Ю. И . Шейкина, согласно которому ономатопеи животных и птиц составляют «палеосонорную систему», являющуюся одним из источников возникновения музыкальной культуры народов Арктики. Именно поэтому данные звукоподражания нуждаются в пристальном изучении.

Статья посвящена впервые публикуемому русскому авторскому тексту работы П.Г. Богатырева и Р.О. Якобсона «Фольклор как особая форма творчества», до настоящего момента известной на русском языке в переводе с немецкого. На основе опубликованных и не публиковавшихся ранее архивных документов (переписка, протоколы заседаний, редакционные материалы) реконструирована история несостоявшейся публикации этого теоретического манифеста в сопровождении дискуссионных отзывов советских ученых, которую Юрий Соколов планировал осуществить в журнале «Художественный фольклор» в 1930 г.Другая часть статьи посвящена текстологическому анализу. Свою работу, вышедшую на немецком, Богатырев и Якобсон изначально писали по-русски, что позволяет говорить о ее общеизвестном русском тексте как об обратном переводе. Вместе с тем текст, направленный авторами в советский журнал, изначально несколько отличался от текста, предназначенного ими к переводу на немецкий для публикации в фестшрифте в честь профессора Схрайнена (1929). В свою очередь, через сорок лет перевод с немецкого на русский (1971) был сделан не по этой публикации, а по второй редакции немецкого текста, подготовленной для собрания трудов Якобсона (1966). Сопоставление двух русских и двух немецких вариантов позволяет увидеть, как на каждом из этапов накапливались изменения, определившие ряд незначительных, но выразительных расхождений между оригинальным и переводным русскими текстами этой влиятельной работы.