А. Моля является интересной попыткой распространить методы математики, кибернетики и экспериментальной психологии на изучение некоторых вопросов эстетики. По существу книга представляет собой первую монографию, где с точки зрения теории информации рассматриваются сложные проблемы художественного восприятия и творчества.
Помимо интересных обобщений, в книге содержится богатый фактический материал, широко привлекаются примеры из области музыки, литературы, изобразительных искусств, театра, кино и телевидения и излагаются собственные исследования автора в области „экспериментальной эстетики“.
К книге приложена богатая библиография, существенно дополненная редакторами русского издания.
Во вступительной статье и послесловии дана философская и конкретнонаучная оценка книги.
Книга написана языком, понятным как специалистам гуманитарных направлений, так и представителям точных наук. Она представляет значительный интерес для работников искусства и литературы, философов, психологов и специалистов в области эстетики, для математиков и инженеров, разрабатывающих проблемы моделирования психических процессов, и для широких кругов советской интеллигенции.
Философия диалектического материализма представляет собой науку о всеобщих законах природы, общества и человеческого мышления, учение об универсальных свойствах движущейся материи. Она исследует такие стороны и законы действительности, которые проявляются во всех окружающих нас явлениях, в самом человеческом познании. В силу этого она выступает в качестве целостного синтетического мировоззрения, основывающегося на обобщении достижений всех наук о природе и обществе.
Здесь собраны образцы древнеиндийской афористики: изречения из басен, поэм, трактатов, созданных в древней Индии. Изречения эти лучше всего говорят сами за себя и вряд ли требуют обширных пояснений. Ниже будет высказано лишь несколько замечаний об афоризмах вообще и об индийской афористике, некоторые черты которой определили характер этой антологии.
Под афоризмом (от греческого aphorismos — букв. «ограничение», «определение») понимают обычно обобщение жизненного опыта, наставление в определенном образе действий, изложенное в сжатой, удобной для запоминания форме. В зависимости от характера традиции — устнофольклорной или письменной — афоризмы тяготеют, с одной стороны, к типам пословицы, поговорки, с другой — к сентенции, изречению, заповеди 1 1. Здесь представлены лишь афоризмы второго рода — о них в основном и будет идти речь.
У Альбрехта Дюрера есть гравюра «Меланхолия». Она изображает удрученную и уставшую Мудрость. Удручение это произошло оттого, что Мудрость дерзнула постигать мир с помощью инструментов, созданных наукой: пыталась открыть истину, наблюдая и сравнивая, исчисляя и взвешивая.
И вот научные инструменты (циркуль, рычажные весы, песочные часы) в беспорядке разбросаны вокруг, а сама Мудрость обращает взор внутрь. Там, в неисповедимых глубинах собственного духа, она надеется подслушать то, чего искала и не нашла в наблюдаемом и измеримом мире.
Каким образом предшествующие явления связаны с последующими, в какой степени прошлое предопределяет будущее и можно ли на основе знания всех причинных связей в настоящем определить все возможные следствия на будущее? Все эти и аналогичные им вопросы возникали с незапамятных времен, и их обсуждение всегда стояло в центре внимания науки и практики.
Во многих философских системах прошлого на них давались положительные ответы, и это соответствовало оптимистическому мировоззрению людей, которые всегда хотели видеть будущее лучше настоящего и надеялись со временем решить все задачи, доставлявшие им неприятности и страдания в прошлом. Будущее оптимистами представлялось как улучшенное настоящее, изображалось в идеализированных образах и представлениях.
Но часто этим надеждам не суждено было сбыться. Опустошительные войны и эпидемии, голод и нищета уносили в могилы миллионы людей, их повсюду подстерегали несчастья и непредвиденные бедствия. И вот тогда возникала мысль, что пути господа бога неисповедимы, что будущее не обязательно может быть лучше настоящего и что эта земная жизнь представляет собой юдоль скорби и печали, а подлинное освобождение от страданий может быть лишь в загробной жизни, в раю, куда допустят только праведных.
В 20е годы нашего столетия в Германии и во Франции возникает новое идеалистическое течение, за которым закрепилось название экзистенциализма, или «философии существования».
В своем содержании экзистенциализм чутко уловил и возвел в ранг философской истины мироощущение потерянности и трагичности жизни, представление о неустойчивости и бессмысленности человеческого существования, неминуемом крахе «естественных» устоев человеческого общежития — черты, характерные для мелкобуржуазного и буржуазного сознания эпохи империализма.
Экзистенциализм, таким образом, не узнал «академическая» философская школа, интересующая лишь небольшой круг профессионалов; впитавши глубокий кризис общественной психологии и идеологии современного буржуазного общества, он создал своеобразный вариант идеализма по существу религиозного толка, претендующий на роль единственной «философии человека XX в.»
Указав на важное значение научноисследовательской работы советских ученых и поставив перед ними задачу огромной значимости, новая Программа Коммунистической партии Советского Союза отмечает: «Исследование проблем всемирной истории и современного мирового развития должно раскрывать закономерный процесс движения человечества к коммунизму, изменение соотношения сил в пользу социализма, обострение общего кризиса капитализма, крушение колониальной системы империализма и его последствия, подъем национальноосвободительного движения народов».
В свете этих положений общественнополитическое и научнофилософское исследование учений мыслителей прошлого приобретает актуальное значение. Оно имеет большую историкофилософскую значимость, дает возможность установить ту или иную преемственность философских систем, вскрыть диалектику и динамику их развития в соответствии с материальными потребностями и теоретическими запросами эпохи.
Накое бы понятие мы ни составили себе с метафизической точки зрения о свободе воли, необходимо, однако, признать, что проявления воли, человеческие поступки, подобно всякому другому явлению природы определяются общими законами природы.
История, занимающаяся изучением этих проявлений, как бы глубоко ни были скрыты их причины, позволяет думать, что если бы она рассматривала действия свободы человеческой воли в совокупности, то могла бы открыть ее закономерный ход; и то, что представляется запутанным и не поддающимся правилу у отдельных людей, можно было бы признать по отношению ко всему роду человеческому как неизменно поступательное, хотя и медленное, развитие его первичных задатков.
«Философия искусства» при жизни автора оставалась неопубликованной. Она была впервые напечатана его сыном в пятом томе первой серии полного, 14томного собрания сочинений Шеллинга, вышедшем в 1859 г. Издатель отмечает, что Шеллинг при жизни никогда не предполагал выпустить в свет эту книгу в целом; он считал готовым к печати лишь отдел о трагедии и некоторые части других отделов.
Вместе с тем следует помнить, что Шеллинг при жизни был общепризнанным главой романтической школы, теоретическим основоположником романтического искусства; популярности его эстетических идей способствовало то, что сделанные слушателями записи его женских и норибургских чтений получили широкое хождение в рукописных копиях 2 2. Эти записи были известны и в России; так, в распоряжении проф. С. П. Шевьрева имелось два авторитетных списка лекций Шеллинга 1798—1799 гг. (записи доктора А. Вагнера) и 1802 г.
Проблема моделирования — одна из важнейших методологических проблем, выдвинутых на передний план развитием ряда естественных наук XX в., в особенности физики, химии, кибернетики. В книге рассматриваются главным образом гносеологические аспекты моделирования.
В ней читатель получит ответы на вопросы о том, что такое модель и чем она отличается от других форм и средств познания, в чем особенности модельного эксперимента, в чем специфика таких гносеологических функций мысленных моделей, как отражение, абстрагирование, интерпретация, объяснение и т. п. В книге рассматривается проблема наглядности в научном познании в связи с использованием моделей. Критикуя различные идеалистические концепции моделирования, автор выясняет роль и место моделей в познании с точки зрения диалектикоматериалистической теории отражения.
Книга рассчитана на широкий круг читателей, студентов, аспирантов, научных работников и всех интересующихся методологическими философскими вопросами науки.
