Научный архив: статьи

Статья посвящена анализу единства и разнообразия форм, а также внутренней противоречивости и драматизму существования Я-бытия человека, названного «иной реальностью», которая, с одной стороны, базируется на физической, биологической, индивидуальной и социальной реальности человека, с другой, - качественно отличается от них. Такой анализ позволил автору прийти к выводу о том, что «иная реальность» есть непосредственная (имманентная) реальность человека, в которой и которой он живет, тогда как все предыдущие четыре уровня реальности носят для человека опосредованный характер: человек всегда может их видеть только сквозь призму своей «иной реальности». Будучи следствием единства бытия и небытия, которое воплощается в принципе интенциональности как стремлении небытия к бытию и, в частности, воли к жизни, «иная реальность» сама есть единство бытия и существования, которое творится человеком как субъектом, наделенным разумом, морально-эстетической чувственностью и свободной волей. Все основные формы «иной реальности» взаимодополняют друг друга. Здесь каждая форма необходима: исчезновение хотя бы одной неизбежно приведет к гибели и исчезновению всех остальных. При этом основные формы «иной реальности» составляют ряд противоположностей, в которых каждая из сторон обретают в противоположной стороне свою действительность, смысл и ценность. Исключительность «иной реальности» не спасает ее от внутренней противоречивости, которая, с одной стороны, обеспечивает ее качественное развитие (историчность); с другой, - обусловливает ее временной и врéменный характер, драматизм ее существования, и неизбежно ведет «иную реальность» к ее самоуничтожению. Только чувственная способность различения человеком добра и зла, а также добрая воля на основе адекватного мышления и достоверных знаний способны продлевать существование «иной реальности» настолько, насколько это в принципе возможно в соответствии с ее онтологическим потенциалом.

В условиях экспоненциального роста технологических возможностей и увеличения объема данных искусственный интеллект (ИИ) может обеспечить не только повышение точности прогнозирования, но и нивелировать влияние когнитивных искажений, что существенно упрощает процесс принятия решений. ИИ отделяет прогнозирование от суждения, дополняя человека в процессе принятия решения, наиболее точно просчитывая вероятности, тем самым повторяя работу человеческой Системы-1, которая также автоматически просчитывает вероятности, но из-за эвристики суждений допускает предсказуемые систематические ошибки. В статье выявлены преимущества использования алгоритмов ИИ: во-первых, снижение когнитивной нагрузки при рассмотрении альтернатив, во-вторых, более точный прогноз, не поддающийся фреймингу, в-третьих, возможность выстраивать архитектуру выбора в рамках политики подталкивания. Обосновывается, что автоматизация и алгоритмы ИИ начинают влиять на индивидуальные решения, поднимая вопросы о природе автономного выбора и рациональности в цифровую эпоху. На практике симбиоз человека и ИИ, широко используемый в маркетинге, ритейле и др., позволяет выстраивать симулятивные модели реалистичного мультиагентного поведения, проводить динамическую сегментацию и создавать персонализированный контент на основе большого массива данных о предпочтениях потребителей, адаптировать инновационные продукты и кастомизировать индивидуальные предложения. В исследовании применяется междисциплинарный методологический подход, основанный на синтезе подходов поведенческой экономики, маркетинга и наук об ИИ. Авторы приходят к выводу, что динамичное партнерство ИИ и человека имеет мощный преобразующий потенциал в различных сферах жизнедеятельности от оптимизации бизнес-процессов до улучшения качества нашей жизни.

Ведение. В статье предпринята философская реконструкция евразийской антропологии на основе анализа теории этногенеза Л. Н. Гумилева. В концептуальных разработках классика евразийства эксплицируются мотивы ницшеанской антропологии, что позволяет вписать евразийскую концепцию человека в контекст постметафизической философии.

Теоретический анализ. Применение методологических принципов и установок философского компаративного анализа позволяет раскрыть параллели между основными понятыми теории этногенеза и базовыми концептами ницшеанской антропологии (воля к власти, сверхчеловек, вечное возвращение).

Заключение. Сравнительный анализ позволяет сделать вывод, согласно которому ключевым моментом как ницшеанской антропологии, так и антропологического учения Л. Н. Гумилева, выступает трансгрессия, понимаемая автором как онтологический горизонт, противоположный трансценденции. В статье обосновывается тезис о том, что конститутивным моментом понимания человека в учении Ф. Ницше и теории Л. Н. Гумилева является отказ от трансценденции и утверждение сугубо трансгрессивного характера человеческого бытия. Также осуществляется переосмысление характера связи ницшеанской антропологии с наследием Античности. Обращение Ницше к Античности спровоцировано ситуацией кризиса европейской метафизики и западного христианства. Обосновывается тезис, что кризис метафизической философии является одновременно основным мотивом обращения евразийцев к Востоку как к принципиально неевропейскому горизонту философской мысли.

Целью статьи является прояснение смысла феноменов «коммуникация» и межличностное «сетевое взаимодействие», разделение их границ, дефиниций и эволюционных перспектив в плане политической организации человека и социальности. На основе представленной двойственности определений авторы обосновывают, что информационное пространство изобилует на первый взгляд взаимоисключающими нарративами о жизни людей в «связанном мире», в «человеческой паутине», в «сетевом обществе» и одновременно о жизни «свободной», «независимой», «индивидуальной». Авторы отмечают, что открывается возможность для оценки глубинной сути, содержания, направленности, пределов и перспектив циркулирующей межу людьми информации в контексте организации как самого человека, так и любой создаваемой им локальной или глобальной социальности. В результате ключевым понятием возникшей логической дихотомии «связанность - свобода» становится именно «связанность», способная при определённых условиях примирить между собой «свободу» и «самостоятельность», уравновесив их «взаимодействием» и «взаимозависимостью». Изучение и структурирование сущности смыслов феноменов «коммуникации» и «сетевого взаимодействия» позволяет абстрагировать границы и в контексте информационного обмена рассматривать их как эквивалентные понятия. В заключение делается вывод, что в современных условиях глобальной социальности, с одной стороны, человек озадачен свалившейся на него самостоятельностью в результате окончательного крушения иллюзий относительно способности любой внешней сторонней иерархической систематизации социальности и формализации себя в ней в том или ином качестве; с другой стороны - ему постепенно приходит понимание того, что собственная самостоятельность по-прежнему имеет определённые границы, детерминированные его принадлежностью к некоему общему локальному или глобальному социальному.

Понятие «ноосфера» прочно вошло в философский, научный и общественно-политический лексикон нашего времени. Оно стало своего рода ценностным маркером степени зрелости мышления современного человека. Концепт ноосферы, авторство которого связано с именами таких выдающихся ученых и мыслителей ХХ века, как В. И. Вернадский, Э. Леруа и П. Тейяр де Шарден, может быть рассмотрен как синтетическая категория, объединяющая сферы естественно-научного и социально-гуманитарного знания. Междисциплинарный характер данного понятия позволяет авторам статьи выдвинуть гипотезу о том, что феномен ноосферы представляет собой предмет не только научного, но и социально-философского исследования в качестве единого пространства глобального взаимодействия природы и общества. На этой высшей ступени эволюции биосферы разумная деятельность людей становится решающим фактором развития в планетарном масштабе. В подобном контексте термин «ноосфера» обнаруживает ряд важных социально-философских коннотаций, к числу которых прежде всего относятся три ключевых понятия: «коэволюция», «устойчивое развитие» и «синергия». Их последовательный философско-терминологический и компаративный анализ, расширяющий смысловые границы современного понимания ноосферы, составляет основное содержание настоящей статьи. Проведенное исследование свидетельствует о том, что теория ноосферы служит стратегией выживания человеческой цивилизации, неизбежно трансформирующейся под влиянием научно-технического прогресса. Это означает, что залогом успешного развития постиндустриального общества должны стать универсальные принципы гуманизма, экоцентризма и социальной ответственности. Только на этом пути перед человечеством откроются перспективы гармоничного будущего.

В данной статье проводится семиотический анализ флоры в двенадцати картинах мексиканской художницы-примитивистки Фриды Кало, а также исследуется ряд факторов, повлиявших на появление определенных растений в ее работах. Целью данного исследования является детальный анализ растений, изображённых на отобранных картинах Фриды Кало и попытка трактовки символики данных растений с опорой на сведения о жизни художницы, о ее познаниях и исследованиях в области биологии и истории доколумбовых цивилизаций. Авторы статьи ставят перед собой задачу продемонстрировать неслучайность выбора и глубокий смысл каждого растения на картинах Фриды Кало, для которой увлечение ботаникой было больше, чем просто хобби. Методологической базой данной работы являются методы критического и сравнительного анализа. Научная новизна заключается в малоизученности данного аспекта творчества мексиканской художницы. Авторами статьи впервые проведен детальный анализ изображенных на картинах Фриды Кало растений. Изучив картины художницы, на которых изображены растения, удалось определить три основные темы творчества Фриды Кало: фертильность, единение человека с природой и дуальность (связь женщины и мужчины, жизни и смерти, света и тьмы). В результате исследования авторы статьи приходят к заключению, что все изображения с растениями, даже вымышленными, являются своеобразными автопортретами. Менее очевидным выводом, обусловленным исключительно узкой направленностью темы, стало выявление редко упоминаемого хобби Фриды - ботаники.

The concept of “psychological tourism” is only beginning to gain popularity, mainly as a practical direction offered by travel agencies, individual psychological centers and event-organizations. Different interpretations of this concept, as a rule, are limited to the description of the content, without touching upon theoretical aspects and without providing a conceptual basis for this practice. The concept of “psychological tourism”, despite its apparent clarity, allows different interpretations: from a specific type of tourist activity to the field of psychological practice or their symbiosis. However, the characteristic features and specificity of PT, its methodological apparatus, mechanisms of therapeutic influence and its position in the system of psychological assistance require further elaboration. Within the framework of this article we intend to propose a working definition of “psychological tourism” as an applied tool of group psychological support, as well as to form a theoretical framework based on the integrative approach in psychology.

The conclusion of the Union Treaty on the formation of the USSR on December 30, 1922 at the first All-Union Congress of Soviets, which legally established the Soviet Union, was an important milestone that left a deep mark in world history. This act greatly influenced the formation of a strong and sovereign state that defended the interests of the working class and was widely recognized on the world stage. Regardless of individual perceptions of its significance, the enormous impact of the USSR on the course of historical events and the future cannot be ignored, otherwise it would be a clear distortion of reality. In this article we will examine in a concise and understandable form the factors and conditions that led to the formation of this state.

Военная антропология как отдельная научная дисциплина в отечественной науке сформировалась в 2000 г. С тех пор она развивалась, дополнялась новыми знаниями, однако вызовы гибридной войны поставили перед исследователями новые задачи, которые подвигли научное сообщество сформировать новое направление военной антропологии, антропологию гибридной войны. Войны нового поколения - гибридные войны - характеризуются отсутствием четких и даже условных границ между состоянием войны и состоянием мира, когда человек находится в неопределенной позиции, а антропология войны существенно усложняется. Цель исследования - рассмотреть место и роль человека в гибридной войне современности. В работе были использованы исторический подход, а также методы систематизации и концептуализации. В настоящее время понятие «война» и подходы к его изучению меняются, по этой причине целесообразно говорить о новой философии войны. При этом роль человека по сравнению с ролью техники (оружия) в новых войнах стала первичной. Сознание и подсознание человека становятся главными мишенями в новых войнах. Именно поэтому человеку необходимо не только найти свое место в доминирующей гибридной реальности, но и защититься от ее возрастающих вызовов и угроз. Ввиду важности вопросов, изучаемых в настоящем исследовании, полученные результаты имеют научно-прикладную значимость, а перспективность дальнейшего рассмотрения и осмысления данной проблематики объясняется прогрессирующим усложнением и совершенствованием гибридной войны и необходимостью поиска способов противодействия ее проявлениям с целью защиты человека.

Военная антропология как отдельная научная дисциплина в отечественной науке сформировалась в 2000 г. С тех пор она развивалась, дополнялась новыми знаниями, однако вызовы гибридной войны поставили перед исследователями новые задачи, которые подвигли научное сообщество сформировать новое направление военной антропологии, антропологию гибридной войны. Войны нового поколения - гибридные войны - характеризуются отсутствием четких и даже условных границ между состоянием войны и состоянием мира, когда человек находится в неопределенной позиции, а антропология войны существенно усложняется. Цель исследования - рассмотреть место и роль человека в гибридной войне современности. В работе были использованы исторический подход, а также методы систематизации и концептуализации. В настоящее время понятие «война» и подходы к его изучению меняются, по этой причине целесообразно говорить о новой философии войны. При этом роль человека по сравнению с ролью техники (оружия) в новых войнах стала первичной. Сознание и подсознание человека становятся главными мишенями в новых войнах. Именно поэтому человеку необходимо не только найти свое место в доминирующей гибридной реальности, но и защититься от ее возрастающих вызовов и угроз. Ввиду важности вопросов, изучаемых в настоящем исследовании, полученные результаты имеют научно-прикладную значимость, а перспективность дальнейшего рассмотрения и осмысления данной проблематики объясняется прогрессирующим усложнением и совершенствованием гибридной войны и необходимостью поиска способов противодействия ее проявлениям с целью защиты человека.

В статье рассматривается феномен педагогической оставленности. Педагогическая оставленность трактуется как высвобождение индивида от прямого воздействия на него социума и поддержание индивида в его восхождении к себе как вселенской субстанции. Педагогическая оставленность связывается со сосредоточением индивида на самом себе (встреча с собою, познание себя, бытие с собою), открытием в себе вселенских семантик, погружением в творчество, вступлением в пространство классического текста как вбирающего в себя полноту и целостность бытия. Педагогическая оставленность показана юности - возрасту открытия человеком в себе больших смыслов и семантик. Обсуждаемая реалия не противопоставляется традиционной педагогике, но сопрягается с ней. Методология работы - идеалистическо-субстратная рефлексия А. А. Гагаева.

В статье рассматриваются проблемные аспекты формирования в обществе социальной культуры и личности человека в пределах его труда, быта, досуга; выделяется новая категория повседневной коммуникации – медийное время, связанное с регулярным потреблением социальной информации в пространстве медиа; характеризуются с помощью функционального анализа различные по контенту и формату способы усвоения информации, полученной в медиа, в вербальном и визуальном модусах: «чтение – размышление» и «смотрение – переживание», потребляемая людьми в общем объёме медийного времени социальная информации классифицируется по мегарефлексу (самосохранение) и по мегаинтересу (развитие). В заключение автором констатируется наличие в современной публичной сфере профицита визуальной (экранно-культурной) и дефицита вербальной (книжнокультурной) медийной продукции, иллюстрируется преимущественный перцептивный эффект читабельного способа потребления информации над смотрибельным аналогом при формировании социальной культуры. На основе сделанных наблюдений автор рассматривает возможность установления общественно-государственного – организационного, юридического, финансового – патронажа над газетным, журнальным, книжным сегментами производства, распространения, потребления социально значимой информации.