Научный архив: статьи

Статья посвящена проблеме соблюдения права личности на неприкосновенность частной жизни при осмотре личных мобильных устройств в уголовном судопроизводстве, а также влиянию цифровых технологий на реализацию названного конституционного права. Целью исследования являлось обоснование тезиса о необходимости расширения гарантий защиты права на неприкосновенность частной жизни в уголовном процессе в связи с цифровизацией самой частной жизни. При проведении исследования использовались методы анализа, синтеза, сравнительно-правовой метод. Дан анализ понятия «частная жизнь» через призму нормативного регулирования, доктринального толкования и правоприменительной практики. Проведено сравнение понятия «частная жизнь» и англо-американской концепции privacy, а также рассматривается опыт ЕСПЧ и США, касающийся содержания права на частную жизнь. В результате исследования было сформулировано определение права на неприкосновенность частной жизни и предложены критерии отнесения сведений к частной жизни, а также обоснована необходимость распространения правового режима охраны на виртуальную частную жизнь. Полученные результаты могут быть применены в дальнейших исследованиях особенностей реализации принципов уголовного процесса, использования компьютерной информации в уголовном процессе, а также при исследовании других проблем по связанной тематике.

Уголовно-процессуальная форма – это неотъемлемая часть содержания уголовного процесса и объект самых ожесточенных дискуссий в науке, заметно перегруженных идеологическими тезисами и аргументами, резкой, иногда избыточно эмоциональной критикой в адрес действующего закона и в адрес оппонентов, предлагающих какие-то изменения и дополнения этого закона. Для детального анализа выбран вопрос о том, где заканчивается объективно необходимый набор формальных предписаний закона относительно уголовно-процессуальной деятельности и начинаются очевидные процедурные и документальные излишества. «Заформализованность» российского уголовного процесса – это негативная тенденция в его современном развитии. На примере рассмотрения ходатайств следователем показано наличие явных процедурных излишеств, предусмотренных действующим Уголовно-процессуальным кодексом РФ. В литературе в качестве исторической причины такой тенденции названы глобальная «административизация» отечественной юстиции в первые годы советской власти и дефицит лояльных к ней квалифицированных юридических кадров. Отдельные авторы утверждают, что фактическое устранение обоих названных факторов в дальнейшей истории не привело к упрощению уголовно-процессуальной формы, и называют примеры избыточной «заформализованности». На примерах из Устава уголовного судопроизводства 1864 года показано, что и до советского периода российской истории взаимоотношения представителей власти между собой – судебным следователем и полицией, а также между властными субъектами и лицами, не наделенными властью, всегда регламентировались детально. В результате сформулирован вывод о том, что уголовно-процессуальная форма – это необходимое условие легитимности властной правоприменительной деятельности, персонификация ее применения и ответственности за нее. В этой части детальность нормативной регламентации и документального оформления не может считаться излишней.

В статье представлен критический анализ действующего правового регулирования первой части уголовного судопроизводства, обозначенной в законе как «досудебное производство». Проанализировав нормативно-правовое понятие досудебного производства и составляющие его содержание виды уголовно-процессуальной деятельности – предварительное расследование и уголовное преследование, – автор предлагает на уровне закона закрепить правоохранительную направленность досудебного производства и его нацеленность на формирование государственного обвинения посредством расследования и раскрытия преступлений. Это обуславливает новое понимание досудебной части уголовного производства как совокупности административно-следственных видов деятельности, организационно и функционально обособленных от судебного производства. Анализируя содержание предварительного расследования и его тесную объективно существующую связь с оперативно-розыскной деятельностью, автор раскрывает существующее между ними взаимодействие в достижении общих целей по борьбе с преступностью, а также принципиальные различия, проявляющиеся в способах установления обстоятельств совершенного преступления. Если орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, раскрывает преступление, т. е. получает фактическую информацию об обстоятельствах совершенного преступления и совершивших его лицах, то орган предварительного расследования устанавливает обстоятельства преступления посредством собирания достаточной совокупности обвинительных доказательств в порядке, гарантирующем соблюдение конституционных прав и свобод участников уголовного процесса. Полученные результаты позволили определить место и роль органов предварительного расследования в борьбе с преступностью, обозначить цели, достигаемые органом расследования в досудебном производстве, обосновать их исключение из круга участников стороны обвинения и необходимость выделения в досудебном производстве еще одной стадии, логически следующей за предварительным расследованием – стадии уголовного преследования (обвинения), в рамках которой посредством формирования предмета будущего судебного разбирательства – государственного обвинения начинается обвинительная деятельность прокурора в досудебном производстве.

Актуальность исследования связана с неопределенностью уголовно-процессуального законодательства в части признания за некоторой категорией лиц права на возмещение вреда. На основе положений ч. 3 ст. 133, ст. 139 УПК РФ осуществлен анализ нормативного комплекса, при помощи которого в судебной практике должно обеспечиваться возмещение вреда лицам, причиненного неправомерным применением к ним мер процессуального принуждения. Отдельное внимание уделено судебным делам, содержание которых выявляет проблемы установления оснований возмещения вреда, причиненного незаконным применением мер процессуального принуждения. Сделаны выводы, что право на возмещение вреда в порядке реабилитации имеют только участники уголовного судопроизводства, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям, либо незаконно подвергнутые принудительным мерам медицинского характера, а равно иные лица, незаконно подвергнутые мерам процессуального принуждения. Таким образом, перечень лиц, имеющих право на реабилитацию, является определенным и не подлежащим расширительному толкованию.

В статье исследуются проблемные аспекты отсутствия в УПК РФ закрепления возможности проведения следственных действий с детьми, используя дистанционные технологии. Изучаются понятия видеотехнологий, видеосвязи, как его основы, видео-конференц-связи и веб-конференций. Автор анализирует законодательство таких зарубежных государств, как Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Беларусь и Молдова. Выделяются положительные и отрицательные моменты закрепления видеотехнологий в уголовном судопроизводстве. Автор предлагает дополнить УПК РФ нормой о возможности проведения следственных действий с несовершеннолетними, независимо от их процессуального статуса, путем использования как видео-конференц-связи, так и веб-конференции. Существует возможность расширения цифрового формата следственных действий и включения в него, например, проверки показаний на месте, следственного эксперимента, разрешения ходатайств и жалоб, а также предьявления обвинения, ознакомления с материалами уголовного дела и т.п.

Введение. Проблема хранения в ходе досудебного производства по уголовному делу арестованного недвижимого имущества не только сохраняется, но и обостряется в связи со все более широким применением данной разновидности меры уголовно процессуального принуждения, предусмотренной ст. 115 УПК РФ.

Принятые Правительством Российской Федерации 28 сентября 2023 г. новые Правила учета и хранения изъятых в ходе досудебного производства, но не признанных вещественными доказательствами по уголовным делам предметов и документов до признания их вещественными доказательствами по уголовным делам, эту проблему не снимают. Анализируется несколько вариантов разрешения данной проблемы, предлагаемых учеными.

Методы. Для разрешения этой проблемы применялись диалектический, формально-логический методы, а также метод толкования уголовно-процессуальных правовых норм.
Результаты. В статье предлагается и обосновывается авторский подход к решению обозначенной проблемы. Суть предложения состоит в том, чтобы ответственное хранение и эксплуатацию арестованных объектов недвижимости осуществляли на договорной основе предприятия.

Авторы настаивают на необходимости заключения ГУ МВД России договоров с предприятиями об ответственном хранении и эксплуатации объектов недвижимости, на которые наложен арест. Эти предприятия должны осуществлять ответственное хранение и эксплуатацию арестованных по решению суда объектов недвижимости до вынесения приговора или иного окончательного решения по данному уголовному делу.

Социально-возрастная незрелость подростков, совершающих преступления, требует особых правил производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. В основе дифференцированной формы производства по таким делам лежат дополнительные гарантии обеспечения прав несовершеннолетних уголовно преследуемых лиц. В качестве теоретической основы для данной статьи были взяты опубликованные результаты научных исследований по проблемам обеспечения прав лиц, в отношении которых ведется производство по правилам, установленным главой 50 УПК РФ.

В статье определены основные особенности обеспечения прав несовершеннолетних в российском уголовном процессе, внесены предложения по совершенствованию уголовно-
процессуального законодательства. Сделан вывод, что современный российский уголовный процесс смог имплементировать основные стандарты дружественного детям правосудия, но необходимо уточнить содержание отдельных уголовно-процессуальных норм в целях обеспечения единообразной правоприменительной практики.

В статье рассматривается проблема отсутствия в законе норм, посвященных регламентации уголовно-процессуальной правосубъектности (дееспособности) участников судопроизводства. Имеющийся в настоящее время пробел не позволяет единообразно решать множество практических вопросов, связанных с возможностью самостоятельной реализации субъектами процесса - главным образом несовершеннолетними - предоставленных им законом прав и обязанностей. После изучения положений Уголовно-процессуального кодекса РФ был сделан вывод о приобретении индивидом процессуальной дееспособности в полном объеме по достижении совершеннолетия. В работе обоснована необходимость внесения в закон дефиниции процессуальной дееспособности, дифференциации в УПК РФ объема дееспособности участников разного возраста (полная, частичная), а также определение перечня прав, которые частично дееспособный участник может реализовывать самостоятельно, а какие - с помощью (или с согласия) законного представителя. В ходе исследования использовалось зарубежное законодательство, регламентирующее производство по уголовным делам, и Модельный уголовно-процессуальный кодекс для государств - участников Содружества Независимых Государств.

Рассмотрено производство предъявления лица для опознания с использованием систем видео-конференц-связи с точки зрения реализации гарантий права на защиту. Целью исследования является обозначение проблем, которые могут повлечь нарушение права на защиту при производстве данного следственного действия. В статье высказаны предложения о дополнении ст. 189.1 УПК РФ, а также рекомендации правоприменителям при производстве данного следственного действия в действующей редакции статьи.

В статье представлен обзор II Всероссийской научно-практической конференции «Уголовный процесс: от истоков к современности». Изложены основные положения докладов ведущих ученых, выступивших на конференции.

В статье описываются сущность и правовая природа принципа добросовестности. Анализируются условия его включения в различные сферы права и возможности интеграции в уголовное судопроизводство. На материалах судебной практики рассматриваются негативные последствия нарушения принципа добросовестности в действиях профессиональных участников уголовного судопроизводства. Отстаивается необходимость легализации принципа добросовестности в уголовном процессе.

В статье рассматривается полисемичный термин «язык» в контексте реализации одного из принципов уголовного судопроизводства. Авторы проанализировали ряд проблем, связанных с использованием языка судо- и делопроизводства в уголовном процессе Российской Федерации, акцентируя внимание на значении соблюдения закрепленного в ст. 18 УПК РФ принципа языка уголовного судопроизводства.